Источнику не нужно спрашивать пути

Заместители должны оставить за спиной опыт и воспоминания о прежних расстановках и отказаться от любого толкования того, что они ощущают. Если происходящее в расстановке задевает их самих, они должны показывать и выражать только то, что против воли стремится к выражению как существенное. Часто заместитель слишком рано чувствует легкое возбуждение или движение чувств, порой уже тогда, когда он только выбран для участия в расстановке. Заместитель не должен поддаваться такому движению сразу. Он должен подождать до тех пор, пока для него станет просто невозможным противостоять импульсу. Только тогда он должен ему поддаться.

Я понимаю, что такой подход может поначалу многих ввести в заблуждение. Ведь он дает почву для неверного толкования. Не сам по себе метод, но толкование и выводы, которые напрашиваются при виде того, что выявляют движения души. Выводы необходимо постоянно проверять по воздействию, которое они оказывают. Поэтому выводы, сделанные мной на основании выявленных движений для конкретного случая, должны восприниматься только как некий образ, наиболее глубокие пласты которого все-таки остаются полными тайн. То, что

168

проявляется, возможно, допускает и иное толкование. Тем не менее тот, кого увиденное побуждает к иному толкованию, должен проверить его воздействие на участниках расстановки.

Любовь

В работе с больными психозом в первую очередь выявлялись их верность и любовь к семье и их готовность взять на себя последствия тяжелых судеб и тяжкой вины предыдущих поколений. Поскольку эта любовь охватывает всех, в том числе непримиримых противников в семье, например, преступников и жертв, то их любовь к одному члену системы неизбежно вступает в конфликт с любовью к другим. Это одна из причин сумасшествия.

Решение

Чтобы избавиться от такого смятения, необходимо перейти на другой, более высокий уровень. Это уровень, на котором возможно примирение непримиримого. Даже на уровне нашей повседневной жизни мы сталкиваемся с неразрешимыми противоречиями. Самое глубокое противоречие заключается для меня в противоборстве влияния на человека совести осознаваемой (личной) и неосознаваемой совести (родовой). Поскольку наша личная совесть помогает нам определить, кто имеет право на принадлежность, а кто нет. Личная совесть обеспечивает право на принадлежность членам семьи, которые ведут себя в соответствии с принятыми в семье критериями, от чего их совесть остается спокойной. С другой стороны, личная совесть лишает права на принадлежность тех членов семьи, которые не соответствуют семейным критериям, а потому их совесть неспокойна. В то же время родовая совесть запрещает исключение из семьи любого из ее членов. Лишая члена нашей семьи права на принадлежность, мы не виновны с точки зрения личной совести, но родовая совесть рассматривает это как вину.

Такая вина не вызывает ощущения неспокойной совести. Но под давлением родовой совести мы начинаем вести себя

169

таким образом, что попытка остаться невиновным приводит к краху. Такие противоречия лежат в основе всех трагедий, как семейных, так и литературных. Сюжет трагедии вводит стороннего наблюдателя в заблуждение, поскольку герой трагедии ведет себя безумно и слепо. Разрешение трагического переплетения возможно, только если в силу понимания действия неосознаваемой (родовой) совести будет признан ее приоритет перед личной (осознаваемой) совестью. Это означает, что нужно пожертвовать ощущением невиновности, которое дает нам личная совесть, в пользу родовой совести. Таким образом, тот, кто под давлением личной совести был исключен, будет принят обратно в семью, а тот, кто под давлением личной совести считал себя лучше других, подчинится более высокому порядку, в рамках которого его невиновность окажется наивной и бессильной.

Но способностью к отграничению обладает и родовая совесть. Она отграничивает только родившихся от более старших в том случае, если младшие превозносятся над старшими. Например, в случае, если младшие пытаются изменить судьбу старших либо искупить их вину. Об это и разбивается любовь пациентов, страдающих психозом. Родовая совесть не дает им с помощью этой любви добиться желаемого. Это часть их страдания.

И здесь решение возможно только на ином уровне, выше уровня обоих видов совести. На такой уровень нас выводят движения души. На этом уровне все — плохие и хорошие, преступники и жертвы, молодые и старики — ведомы Большой Душой. Большая Душа всех обращает на службу высших целей, независимо от их личных заслуг, личной вины и всего остального, что допускает личная или родовая совесть и чего она от нас требует. На этом уровне каждый из нас, несмотря на связь со всеми остальными, одинок. Эта гармония с общей Большой Душой позволяет каждому предоставить другого своей судьбе. Каждый должен принять и прожить свою собственную судьбу, не отягощенную привычными человеческими мерками.