Исток

У Велора начали гореть легкие, в глазах темнело. Русалка раскрыла жуткий рот с мелкими зубками и поделилась воздухом. Эльф почувствовал привкус сырой рыбы. Впереди медленно двигались пузыри с остальными спутниками.

Рушащийся водовод извергал свои последние звуки. Наверху матерились маги, еле успевшие укрыться за стеной от взорвавшегося колодца.

Киата закрыла глаза, изо рта и носа капали густые темные капли.

«После того, как пришла подмога, с цитадельскими справились быстро. Братья Оверкаллен, которые нынче зовут себя Фотиевичами, навалились на магов, стоящих за стеной. С ними прибыли еще трое чародеев из Инессы. Выжгли все предзамковье к бесовой матери. А наши — Майорин, Хорхе, Борец, Айрин, Филипп и Люта, — менестрель педантично загибал пальцы, — наши добили химер, не без помощи дракона, конечно. Драконицы. Когда расправились с химерами, маги сообразили, что верха им не взять. К тому моменту двое из них уже замертво лежало. Остальные смылись, бросили все: замок, людей, остатки химер — и смылись. Там уже дальше зачищали. Битва в общем-то бессмысленная была. Как и все битвы!»

— Мертв?

— Кончается. Сейчас отойдет. — Один из близнецов Оверкаллен пнул молодого мага в бок.

Майорин поморщился, но промолчал. У него тоже было мало поводов любить цитадельцев.

Во дворе Борец глупо сидел над мертвой рысью, оглаживая свалявшуюся шерсть рукой. Люта отнес Нежада в замок, где гремели Хорхе с Филиппом. Айрин заправила обоих силой под завязку, так что у них чуть ли глаза не светились. С Хорхе и Филиппом пошел чародей по прозвищу Скачок. Он на исток косился с плохо скрываемым недоверием.

— Ты? — Маг разлепил почерневшие, обожженные драконьим пламенем губы. — Айрин?

Девушка присела на колени перед умирающим. Великоватый ей плащ зашуршал по земле.

— Значит, ты билась против нас?

— Значит.

— Возьми… Оплошали мы, сестренка… — Он попытался поднять руку, но Айрин перехватила ладонь. — Убей меня… мне очень больно… очень…

Айрин поджала губы, кивнула и вынула из-за пояса кинжал. Замахнулась.

Она прикрыла ему воспаленные красные веки, встала и пошла к замку.

— Что с ним делать? — спросил Оверкаллен у колдуна.

— Обыскать. А тела к стене.

— Второго тоже?

— И его.

17

Айрин подобрала позабытую лютню Нежада, закинула за спину. Ей хотелось помыться и переодеться, одежда и волосы были в крови. На кухне стоял котел с чуть теплой водой. Лютня легла на стол. Девушка пошла искать смену одежды, покопалась по сундукам Дарта и вернулась на кухню.

Все же вода была холодной. Айрин не обращала внимания, она остервенело — до красноты — растирала кожу лоскутом собственного платья. Майорин зашел, замер на пороге.

— Киата погибла, ее нашли в подвале.

— Ясно, — ответила она, не оборачиваясь. Полилась водой из щербатой кружки.

— Велор с остальными успели спрятаться у русалок. Киату подловили, когда она собиралась прыгнуть в колодец.

Айрин взяла кусок полотнища, вытерлась.

— Филипп и Хорхе убили еще двоих магов, Филиппа ранили, но легко, залечим.

Девушка натянула рубашку. Мокрые волосы плотно облепили голову и спину, она осторожно вытащила их из ворота.

— Здесь есть еда?

— Должна быть, там кладовая. Поройся.

— Мы с Хорхе собрались в подвалы, Филипп и Борец обыщут верхние этажи. Остальные останутся караулить, можешь приготовить? Все голодны.

— Хорошо.

Майорин нашел краюху черствого хлеба, откусил и пошел к выходу.

— Тебе помочь?

— Что? — не поняла Айрин, обернулась.

— Я могу помочь с готовкой. — Драконица, уже в человеческом обличье, подмигнула. — Так как?

— Давай. Разведешь огонь.

— Ну… — Летта задумчиво посмотрела на потолочную балку, где болталась плетенка чеснока. — Раз плюнуть.

— Да! Ради этого стоило руки марать. — Воин заинтересованно рассматривал каменные столы, уставленные склянками и всякой непонятной дребеденью.

Майорин с Хорхе ходили по лаборатории как две барышни у ювелира — восхищенно цокая языками и хвастаясь друг другу знаниями.

— Может, этот Фарт и моральный урод…

— …и собачье дерьмо… — продолжил Хорхе.

— Угу. Но дело свое он знает и любит.

Воин покрутил скляночку с бурой массой на дне.

— Что это? — Колдун заинтересованно тут же сунулся к ней, казалось, о раненой руке он уже забыл.

— Кто бы знал, похоже на кайминовую соль.

— На какую соль?

— Кайминовую, в Хордриме ею спаивали раны, больно, но эффективно. Попробуем?

— Не боишься?

— А, хуже уже не будет! — махнул рукой воин. Колдун сыпанул горсть в дыру на плече друга. — Ох! Мать вашу!

Рана плеснула кровью и начала затягиваться, на глазах превращаясь в рубец.

— Вот это да! — восхитился Хорхе. — Мы ее в три приема использовали, но с первого раза?!

— Может, он улучшил состав?

— Не знаю.

Они прошли во второе помещение, там размещался один стол с отводами для крови и зев огромной печи для сжигания отходов; что за отходы были у мага, мужчины предпочли бы не выяснять. Но выяснили. Майорин отодвинул заслонку, в ноздри ударил запах паленой плоти и угля. Видно, сжигали не так давно — печь была еще теплая.