Исток

Лоб Сновидца покрылся испариной. Перед мысленным взором предстала Талис. Обнаженная красота… тонкие руки в ярко-красных потеках, словно по ним разлилось… разливалось… благоуханное масло… ее ноги… да, ноги… стройные… крепкие… изящные. Ему захотелось потрогать их, прикоснуться…

— Хочешь меня? — спросила она.

Время остановилось…

Он вдруг осознал, что его похотливый взгляд напугал Дже~нис. Она замолчала и просто смотрела на него, и у нее были такие глаза… Сновидец закрыл лицо руками. Ему было стыдно. И еще у него было странное чувство, что эта история его запятнала, оставила на нем свою метку. Она оплетала его, превращала в живой набор знаков, содержащих некое закодированное сообщение; и впервые за долгие годы его душа преисполнилась жгучего, первобытного гнева. Руки сами сжались в кулаки — глаза взревели опаляющей яростью.

Дже~нис попятилась, растерянная, встревоженная.

— Я знаю, что что-то не так, и мне страшно. Не хочу знать, что это такое. Боюсь. — Ее голос дрожал. — Я знаю, что ты в беде, а мама всегда говорит, что нужно помогать людям в беде. Я не знаю, хороший ты или плохой. Наверное, все-таки хороший. Ты не такой, как другие. И ты очень красивый, как герой сказки. Я люблю, когда сказки ничем не кончаются. Как будто они продолжаются всегда, и их герои живут всегда, и я сама никогда не вырасту, и не стану старой, и не умру… не умру… не умру. — Ее голос растаял эхом вдали.

Он поднял голову. Слезы текли по щекам.

— Дже~нис, не бойся. Пожалуйста. Я не хотел тебя напугать. Просто я потерялся и не знаю, что делать дальше. Ты мне поможешь, Дже~нис?

Она долго смотрела на него, а потом подошла — осторожно, с опаской — и взяла его за руку. Ее детская ручка была такой легкой и хрупкой.

— Я… я тебе помогу, — сказала она, запинаясь. — Мама… мама слышала… мама знает, чем кончается эта история. — Она умолкла на миг, как будто решая, стоит ли продолжать. — Это было давно… но она помнит, что было, когда меня еще не было… и она помнит бабушку молодой.

Он чувствовал, как ее страх отступает, словно отслаиваясь по чуть-чуть.

— Отведешь меня к своей маме? — спросил он. — Она сейчас дома? А скоро придет?

Дже~нис покачала головой.

— Она служит в Храме, и когда Кристаллы Жизни говорят, жрицы должны быть при них. В Храм никого не пускают, только тех, кто там служит. И потом, ты такой странный… тебя все равно бы туда не пустили. Тебе не нужно туда ходить, потому что тебе будет плохо. Мне почему-то так кажется.

Он взял ее за руку, и она не стала вырываться.

— Дже~нис, мне нужно поговорить с твоей мамой. Это как-нибудь можно устроить?

Она задумалась. Время шло. А потом Дже~нис сказала:

— Ты можешь переодеться. Я дам тебе папин плащ, и его шляпу, и что-нибудь из одежды. Папа умер, уже давно. Так что ему все равно. В его одежде ты будешь уже не такой красивый, но зато ты наденешь плащ и закроешь лицо капюшоном, и стража подумает, что ты служишь в Храме. Только плащ надо будет надеть перед самым Храмом. Стражники меня знают, но нас не должны видеть вместе. Я пройду первой и скажу маме, что тебе нужно с ней поговорить. — Она замолчала, а потом добавила: — Ой, чуть не забыла: тебе придется пройти через Сканер Души.

Внутри у Сновидца все оборвалось.

— Сканер Души? — переспросил он тоскливо.

Она улыбнулась озорной улыбкой:

— Не бойся… Мама служит в Храме, и поэтому ей разрешили сохранить папин Кристалл Души. В кристалле содержится отпечаток его души. Он тоже служил в Храме, и его сущность осталась в Хранилище, и ты спокойно пройдешь через сканер. Я сама проходила не раз, пробиралась в Святилище и слушала, как поют жрицы.

Она отошла в дальний угол и что-то достала из ниши в стене. Маленькую золотую шкатулку. Дже~нис держала ее осторожно, двумя руками. Она поставила шкатулку на стол, потом отступила на пару шагов и сказала:

— Вот.

Сновидец смотрел на сверкающую золотую шкатулку, казавшуюся совершенно не к месту в этой маленькой, по-спартански обставленной комнате. На крышке был выгравирован какой-то рисунок, и Сновидец придвинулся ближе, чтобы изучить его повнимательнее. Это был портрет бородатого мужчины средних лет. Лицо открытое, доброе. Большие, внимательные глаза; чуть раскосые, как у Дже~нис.

— Я думаю, мне бы очень понравился твой папа, — сказал Сновидец.

Дже~нис провела рукой по глазам отца на портрете. Глаза закрылись. Раздался тихий щелчок, и шкатулка открылась. Внутри, в матрице из сверкающих искр, лежала крошечная человеческая фигурка, вырезанная из хрусталя.

— Папа, хочу представить тебе моего друга Сновидца, — сказала Дже~нис очень серьезно.

Фигурка, вплоть до мельчайших деталей, была сработана с таким мастерством, что Сновидец бы не удивился, если бы она сейчас села и заговорила. Он наклонился над крошечным человечком из хрусталя, словно колосс из древней легенды.

— Рад познакомиться, — сказал он.

Дже~нис хихикнула. А потом вновь посерьезнела:

— Это самое ценное, что у нас есть, Сновидец. Я тебе доверяю. Береги его.

— Буду беречь, — сказал он.