Исток

Ее мысли опять обратились к «испорченному» Воителю и вновь проиграли сказанные им слова: «По-моему, тебе сейчас страшно, Сенида. По-настоящему страшно». Может быть, там, в самых глубинах искусственного сознания… лежит ключ к разгадке… подсказка…

Она не стремилась к Божественности: она изначально была величайшей Богиней.

— Воитель! — закричала она. — Воитель!

Фрактальная дрожь разорвала поле транса, как кулак, пробивающий ткань пространства, и Воитель предстал перед мысленным взором Сениды.

— Я здесь, Богиня. — Его голос отдался в сознании Сениды грохочущим эхом.

Она была вне себя от злости. Внезапное появление Воителя привело ее в ярость, и она тут же избавилась от него, превратив в пламенеющий вечный труп.

— ААААААААААААА! — От ее крика содрогнулось само мироздание. — Другой Воитель! Другой!

Второй Воитель осторожно шагнул в пролом в ткани нематериального мира.

— Ты звала меня, Богиня?

— Воитель, — выдохнула Сенида. — Слушай меня… слушай… Сновидца и Линиума следует уничтожить ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ! Ты меня понял? ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ.

— Да, Богиня, — ответил Воитель, его голос искрился неистовой страстью.

Покинув свое вечное нематериальное тело, он превратился в видение в чужих сознаниях; фрагмент Синтетического Духа прошел по Истоку, промчался невидимым вихрем по всей Земле. Переданные инструкции были предельно точны.

Сенида взглянула на Землю, на этот сверкающий голубой шар, и на какую-то долю секунды как будто выпала из бытия. Что-то дрогнуло в самых глубинах ее существа. Потом все стало как прежде, сознание не уловило разрыва в вечности, и все же Сенида что-то почувствовала и испугалась…

Я чего-то не знаю? — подумала она…

Сверкающий голубой шар… необъятная синева…

— Сновидец, — прошептала она. — Сновидец. Я тебя знаю, Сновидец…

Она улыбнулась.

— Да, теперь мне все ясно.

— Воитель! — позвала она.

Воитель предстал перед нею.

— Я передумала, — тихо проговорила Сенида. — Отмени мой последний приказ. Мы не будем их уничтожать.

Воитель удивленно взглянул на нее:

— Я… я не понимаю.

— Просто сделай, как я говорю. — Сенида улыбнулась едва ли не с нежностью. И добавила: — Пожалуйста.

Образ Воителя дрогнул:

— Да, Богиня.

21

Комната была круглой; светящиеся экраны, закрепленные на стене под самым потолком, опоясывали ее кольцом яркого переливчатого сияния, истекавшего мягкой, слегка мутноватой дымкой. Дымка медленно опускалась вниз, где Нерис усердно трудилась над дух-трансформацией двух мужчин.

Сновидец лежал с широко распахнутыми глазами, наблюдая за взвихренными клочьями плазмы, сплетавшей искорки-мысли в единый узор. Ощущения были такими пронзительными и чистыми, словно взгляд уподобился демону, который нечаянно увидел мир так, как его видят ангелы.

Нерис придвинулась ближе к Сновидцу.

— Ты — песня звезд, Нерис, — прошептал он.

Нерис улыбнулась.

— Хорошо. Дух-Препараты уже начинают действовать, — сказала она.

Со Сновидцем все было в норме, а вот Линиум ее беспокоил. Под воздействием Дух-Препаратов его протезы превратились в пенистую массу, которая хотя и держала стабильную форму, все-таки вызывала некоторые опасения.

— Мне это не нравится, Питер, — спокойно сказала Нерис. — Давай попробуем воздействие на систему глубинных чакр. Сирены действительно постарались: они не просто испортили твой резонансный узор, они полностью сбили настройку.

Линиум оглядел себя.

— Делай, что сочтешь нужным. Главное, чтобы я продержался как можно дольше, — сказал он глухим, напряженным голосом. — А как вернуть себя прежнего, я позабочусь потом. Когда… если вернусь.

Сновидец почти физически ощущал, как его сознание переходит на новый уровень, открывая новые способы мышления, новые методы бытия. На каком-то этапе Нерис сделала ему инъекцию в макушку, и после этого ему показалось, что его тело расплавилось наподобие горячего воска, а потом вдруг разрослось, растянулось в колышущемся пространстве.

Нерис осталась где-то там, далеко-далеко. Она что-то кричала ему, но он шел навстречу слепящему свету, и ничто не могло его остановить. Он шел туда, где был выход к иной истине. Когда он шагнул в этот свет, его движения были живыми и чистыми, как напряжение в костяшках пальцев, сжатых в кулак. Он чувствовал каждую клеточку своего тела. Поразительное ощущение. Наверное, одно из лучших.