Исток

Несмотря на то что тон киевского князя был сдержанным, скорее даже холодным, с души Феофилакта свалился огромный камень сомнений и дурных предчувствий. Что ни говори, но материальные претензии и удовлетворить гораздо проще, чем, скажем, претензии территориальные или политические, да и возможностей для переговоров ситуация предоставляет достаточно — можно и поторговаться до известных пределов, и даже попытаться выговорить ответные услуги.

   — Я имею все полномочия его величества императора ромеев Михаила заверить вас, а через вас и великого кагана Дира в том, что весь долг будет выплачен великому кагану Диру в самом скором времени, — важно изрёк Феофилакт. — От лица империи архонту Диру будут принесены извинения в той форме, какую он сочтёт достаточной для заглаживания причинённой по недоразумению обиды... А теперь предлагаю сделать краткий перерыв для совещания членов посольства.

   — Не возражаю, — равнодушно ответил Аскольд.

Хлопнув в ладоши, Феофилакт подозвал двух секретарей. Они извлекли из дорожных сундучков изысканные золотые блюда, на которых сверкали, переливались под лучами солнца алмазы и рубины, сапфиры и изумруды.

   — Примите, уважаемые послы великого кагана Дира, в знак нашего почтения и благорасположения, — сказал Феофилакт, краем глаза наблюдая за реакцией варварских послов на дары.

Аскольд рассеянно кивнул на своё блюдо подбежавшему слуге.

Прочие послы также не проявили интереса к драгоценностям.

«Что там ни говори — дикари», — решил Феофилакт.

Со своей стороны тавроскифы отдарились связками дорогих мехов, отдельно передали ослепительно белые шкурки с чёрными хвостиками — горностаи предназначались только для украшения мантии его величества. Что ж, варвары постепенно цивилизуются, с ними уже можно вести переговоры.

* * *

Никакого совещания с членами своей делегации патрикий Феофилакт, разумеется, проводить не собирался.

Едва поднявшись по стёртым каменным ступеням в надвратную церковь, он устремился к окну.

Сквозь пыльное стекло Феофилакт долго глядел на монастырский двор, по которому степенно прогуливались тавроскифские дипломаты. По их лицам было невозможно определить, каким именно образом они будут вести дальнейшие переговоры: с позиции обиды, с позиции силы или с расчётом на дальнейшее мирное сотрудничество.

   — Мне кажется, нам следовало бы изобразить большую покорность, христианское смирение, дабы варвары не стали запрашивать чрезмерную сумму выкупа, — нерешительно высказал протостратор Василий свою заботу, которая тяжким грузом лежала у него на сердце.

   — А я полагаю, что собственное достоинство и самоуважение в наших словах склонят варварских предводителей к состраданию скорее, чем самоунижение и мольбы о пощаде, — возразил Василию диакон Константин. — Патрикий Феофилакт избрал верный тон, его и следует держаться.

   — Друзья мои, не я избрал, но Господь наставил меня, как беседовать с тавроскифами, — с блаженной улыбкой сообщил коллегам Феофилакт. — Я не предвижу особых трудностей на нынешних переговорах. Варвары проявили себя в военном искусстве, а нам отведена высокая честь преподать им урок в искусстве дипломатии...

Василий согласно кивнул, а диакон Константин несмело произнёс:

   — Странное сочетание слов — военное искусство... Неизвестно, кто и когда додумался назвать сию бесчеловечную способность убивать себе подобных военным искусством!.. Искусство призвано созидать, а военное дело предназначено лишь к разрушению...

   — Разумеется, ты прав, философ, — сказал Феофилакт. — Однако найдётся немало людей, которые не согласятся с тобой. Как-нибудь, в обстановке, более располагающей К отвлечённым беседам, мы с тобой вернёмся к этой теме, а сейчас не время для философствования.

* * *

Когда посольства вновь сошлись в трапезной, Феофилакт от имени императора Михаила возвестил, что архонту руссов великому кагану Диру жалуется титул протоспафария — старшего меченосца. Особо было уточнено, что новоназначенный протоспафарий Дир будет удостоен высокой чести получить знаки отличия протоспафария — золотую цепь, украшенную драгоценными камнями, почётное оружие и одежды — из рук самого императора.

   — Вместе с титулом протоспафария великий каган Дир получает также высокую придворную должность императорского стольника. Жалованье, причитающееся стольнику, неизмеримо большее, нежели у императорского чашника, коим великий каган Дир пребывал до настоящего времени, и одежд полагается по рангу в три раза больше, а также особые наградные к праздникам...

Тавроскифы сообщённые им новости выслушали довольно спокойно, пообещали в точности изложить их своему предводителю.

Затем Феофилакт решил перейти к самой щекотливой части переговоров, а именно — к определению суммы, которую тавроскифы должны были получить в виде возмещения убытков дальнего военного похода.