Исток

   — Государю понравилась Елена... Но она тоже была не права! Она разговаривала с василиссой почти вызывающе, слишком смело, и государыня, верно, испугалась. Она решила, что такая невестка будет попросту опасна и когда получит власть, самой Феодоре придётся туго... А Михаил не сводил с неё глаз!.. Он подал ей руку, помогая подняться! Но против Феодоры и сам государь бессилен...

   — Куда её отправили? — глухо спросил Феофилакт.

   — Местом пребывания будет назначен, вероятно, Сурож...

Протоспафарий Феофилакт бессильно сжал кулаки, процедил сквозь зубы:

   — Саму бы старую каргу сослать в Климаты!..

Но тут же спохватился, испуганно оглянулся по сторонам — не было ли свидетелей его минутной слабости.

   — На всё воля Божия, — сочувственно сказал Георгий. — И воздастся каждому по делам его.

   — Да. Вероятно, устроить так было угодно Господу, — холодно подтвердил Феофилакт.

Понуро свесив голову, Георгий медленно побрёл к выходу из Халки.

Протоспафарий Феофилакт был в полном отчаянии, он понимал, что в этой ситуации никто ничего изменить не может.

Решение василиссы имело силу закона и было во многих случаях даже сильнее закона. Оставалось уповать лишь на милость Бога...

   — Могло быть хуже, — вслух произнёс Феофилакт, направляясь следом за племянником. — Могло быть гораздо хуже. Подумать только — моя дочь навлекла на себя гнев василиссы! Многим придворным это стоило головы. А моя девочка будет невестой не императора, а самого Иисуса Христа... Господь сохранит её, непорочную...

Выйдя на площадь Августеон, Феофилакт поглядел по сторонам, отыскал взглядом своего конюха.

Василий подвёл к протоспафарию Феофилакту коня, придержал стремя, помогая забраться в седло. Протоспафарий выглядел постаревшим на десять лет.

   — Могло быть хуже, — горестно прошептал Феофилакт.

* * *

Протоспафарий отчаянно гнал каппадокийского коня по главной улице Константинополя, пешие горожане едва успевали отпрыгивать в разные стороны, дабы не угодить под копыта. Сзади молча скакал Василий, но куда устремлялся Феофилакт, он и сам не знал, пока на Месе, неподалёку от Аргиропратия он не увидел Анастасию.

Окружённая служанками, красавица гуляла по рядам ювелиров, выбирая себе украшения.

Феофилакт спешился, передал повод Василию, подошёл к Анастасии и застыл, не в силах вымолвить ни слова.

   — Ах, ваше превосходительство!.. Какая приятная встреча! — воскликнула красавица. — Я рада видеть вас в добром здравии. Каковы успехи вашей прелестной дочери?

Феофилакт угрюмо молчал.

   — Что-то случилось с девочкой? — встревоженно заглядывая в глаза протоспафарию, тихо спросила Анастасия.

   — Да, — глухо вымолвил он. — Елена накликала на себя гнев василиссы, и та приказала ей постричься в монахини.

   — Это хуже, чем убийство, — прошептала Анастасия, сжимая руку Феофилакта. — А что же государь?

   — Защитить Елену даже он не смог. К его голосу пока никто не прислушивается.

   — У государя нет власти? — удивилась Анастасия.

   — Увы, это так.

   — Мне кажется, нам сейчас лучше отправиться ко мне и там спокойно побеседовать, — сказала Анастасия. — Вы согласны, ваше превосходительство? Мой дом всего лишь в двух шагах... Так уж устроен наш мир, что именно хорошим и добрым людям реже всего улыбается счастье. Они делают то, чего им делать вовсе не хочется. Исполняют приказания людей, которых терпеть не могут. Живут с теми, кого не любят. Вдобавок они принимают слишком близко к сердцу, что бы ни происходило вокруг них... А у людей подлых и ничтожных жизнь устраивается как бы сама собой! И если порой что-то и не идёт так, как они намечали, они вовсе не становятся от этого несчастными!.. Вы не находите, ваше превосходительство?..

* * *

Анастасия провела Феофилакта в затемнённую комнату, заботливо уложила на широком ложе.

Безмолвные служанки внесли низкий столик, сервировали его к ужину.

   — Отчего мир устроен так несправедливо: тех, кто нуждаются друг в друге, много, а тех, кто находят друг друга, мало?.. — сочувственно спросила Анастасия, подошла к высокому зеркалу и начала медленно освобождать от шёлковых одежд своё красивое тело. — Если бы Господь в самом деле обращал хоть какое-то внимание на людей, мир был бы устроен иначе...

   — Как — иначе? — спросил Феофилакт.

После того, что произошло с его дочерью, даже вблизи прекрасной гетеры Феофилакт оставался холоден.

Феофилакт лежал на боку, мрачно глядел на красавицу и испытывал единственное желание — умереть...

   — Мир мог бы быть добрее. Тебе сейчас очень плохо? — участливо спросила Анастасия.

   — Да, — нехотя признался Феофилакт. — Так плохо мне ещё не бывало никогда.

   — Выпей вина! — предложила гетера, протягивая Феофилакту стеклянную чашу.

   — Не поможет.

   — Обними меня.

Феофилакт поглядел на Анастасию и помотал головой.

   — Боюсь, что и это не поможет. К тому же у меня нет при себе литры золота, чтобы расплатиться за твою любовь...

Гетера печально сказала: