Исток

– Знаешь, Зоркий (такое у него обозначение было в той системе учета), работаешь ты не бог весть как, а горшки за тобою выносить мы не собираемся. Совет: от кооператива этого держись подальше, не твоего это ума дело, а иди-ка ты сейчас лучше в политику, влево куда-нибудь примкни – может, тогда и оправдаешь наше к тебе доброе отношение.

– Так ведь, – возразил было Безмыльцев, – когда с левыми начнут разбираться, мне тогда…

– А ты вовремя успей отыграть вправо, может, и имя себе заработаешь, – посоветовал товарищ Халимов.

После чего Безмыльцев как человек, реально мыслящий, действительно ударился в политику. И на этом мы его оставим. Вернемся лучше к нашим событиям.

А они развиваются. К рынку – значит к рынку, наоборот – так наоборот, поедем с ярмарки, на юг, на запад – пусть на юг, пусть на запад… Главное – ехать, не стоять на месте. Или хотя бы греметь пустыми котелками, если колеса не крутятся. Помчимся, как необгонимая тройка! Не слишком ли быстро? Кондуктор, нажми на тормоза. Вот только всю тормозную жидкость выпили после указа о воздержании…

Итак, мы покинули Землянина и девушку по имени Сеня в самой, так сказать, высшей точке развития их отношений. Авторы, знающие и выполняющие законы литературного творчества, именно тут и спешат распрощаться со своими героями, ибо ничего более прекрасного нам уже не увидать, отношения же между героями, достигнув высшей точки, неизбежно пойдут по нисходящей – зачем же разочаровывать читателя? Верно; но неодолимая приверженность истине заставляет нас продолжать, как бы в дальнейшем ни повернулось дело.

Так вот, Вадим Робертович, верный данному обещанию, при всей своей неимоверной теперь занятости нашел время поговорить с мамой на семейную тему. Анна Ефимовна, несколько утомившаяся от бесплодной борьбы за гражданские права восстановленных в жизни, выслушала его внимательно.

– Ты прекрасно знаешь, Вадик, – сказала она, когда он умолк, – что для меня главное – чтобы ты был счастлив. Ты хочешь так – пожалуйста, ты взрослый человек и вправе сам решать такие вопросы. Я не собираюсь становиться вам поперек дороги.

– Я хотел бы, – сказал Землянин, – чтобы ты все-таки поговорила с Сеней всерьез. Зная мое отношение…

– Можно подумать, что я отказываюсь, – сказала мама.

– Я попрошу ее зайти сегодня вечером. Хорошо?

– Пусть сегодня. Только сделай так, чтобы тебя не было дома. Я почувствую себя свободнее. Да и она тоже. Поговорим с ней тет-а-тет. Согласен?

– У меня сейчас столько работы, – сказал в ответ Вадим Робертович, – что я могу не приходить домой неделями. К тому же как раз нынче вечером мне предстоит, видимо, серьезный разговор.

– Да? Почему же ты сразу не сказал? С кем?

– Мне позвонили утром. Сказали, что от имени товарища Б. Ф. Строганова.

– Строганова? – проговорила мама, невольно понизив голос. – Неужели о тебе знают уже так высоко? Вадик, но это же прекрасно! Вот великолепная возможность поговорить о нашем статусе возвращенцев на самых верхах! Дай честное слово, что ты поговоришь с ним об этом!

– Мама, но я же не знаю, зачем вызван! И потом, они ведь сейчас стараются не вмешиваться в проблемы власти…

– Ах, это все разговоры для бедных. Вмешивались и будут. Хотя почему – вмешиваться? Руководить! Правящая партия есть правящая партия. Одним словом, ты просто обязан!

– Конечно, поговорю. Обещаю.

– И как же – ты просто вот так возьмешь и пойдешь к нему?

– Ну что ты. За мной пришлют машину. Так что сейчас мне уже пора. Значит, Сеня зайдет вечером. Будь дома.

– Как будто я когда-нибудь бываю не дома!

– Ну да, ну да. И пожалуйста…

– Не беспокойся, Вадим. Я буду предельно благожелательна.

– Я уверен – она тебе понравится еще больше, чем в тот раз.

– Надеюсь. Ну, желаю тебе удачи! Буду держать кулак.

Тут, видимо, нужно небольшое пояснение. Товарищ Б. Ф. Строганов – это как раз тот товарищ, в гости к кому однажды вечером зашел другой непременный член, товарищ Домкратьев. Ну, вы помните. Так что вам ясна причина волнения и мамы, да и самого Землянина тоже, хотя он и пытается это скрыть.

Вообще-то нашим героям везет. Откровенно говоря, мы в этом им немного подыгрываем. Поэтому когда наши персонажи собираются куда-то зайти, с кем-то встретиться или кому-то позвонить, то им это, как правило, удается с первого же раза. В жизни, как мы знаем, так не бывает. Однако в нашем повествовании это – единственное отступление от истины. Все остальное описано в точном соответствии с действительностью.