Исток бесчеловечности. Часть 3. Все мы химеры

Был он тёмно-фиолетовым, будто целиком сделанным из сапфира. Поверхность тела покрывали мелкие блестящие чешуйки, слюдяные обломки. Когда каменный двигался, казалось, он разваливался на бесчисленные фрагменты и собирался вновь, уже иначе. Очевидно, существо походило на человека только из вежливости.

Пришелец был хранителем драгоценных минералов гномьих шахт в окрестностях Города Ночь. Называли его Хозяином Перевёрнутой башни. На самом деле никто не знал, на что походило жилище демона. Рассказывали о волшебном строении, уходящем вглубь, под мостовые Антистолицы. О зеркальном отражении великолепного замка Погонщика своры, ночеградского короля. Ещё плели, мол, глубочайшие казематы под Треугольной площадью Лена Игел соединяются со шпилями и фронтонами Перевёрнутой башни. Вообще, с сапфировым было связано немало слухов и страшных сказок. Для демонов – дело характерное.

А вместо глаз у Павла были миндалевидные отверстия. Пустота смотрела из них и весело, и строго.

– Вроде того, – повторил демон и отпил из кружки. Бретта зачарованно наблюдала, как потемнело его прозрачное горло.

– Снова немочь по гномьим лавкам? – сочувственно понизил голос глава наёмников. – Не горюй. К осени всё пройдёт, если ювелиры не зажмутся и утопят все запасы. Не впервой же!