Исток. Часть 2

— Ах, этот… Да, я помню. Он уехал.

— Уехал?

— Да, взял расчет. Очень неожиданно. Наверное, в Нью-Йорк.

— Когда? Неделю назад?

— Нет, только вчера.

— А кто…

Она хотела спросить: "А кто он такой?", но вовремя спохватилась и сказала:

— А кто работал здесь так поздно вчера вечером?

— Извините, что беспокоим вас, мисс Франкон, но мы выполняем спешный заказ для здания, которое будет строить ваш отец — Космо-Слотник Билдинга, вы, наверное, слышали о нем.

— Ничего.

Она повернулась и пошла домой. Она не спросила его имя. Это был её последний шанс сохранить свою свободу. Она понимала, что невозможно найти в Нью-Йорке какого-то неизвестного рабочего. Поэтому она была вне опасности. Если бы она знала его имя, она бы сию минуту сидела в поезде. Она знала, что единственной возможностью спастись от него — было не искать его в Нью-Йорке. Если же она поймет, что спастись невозможно, она узнает его имя.

Когда Питер Китинг приходил в свой кабинет, он первым делом просматривал утренние газеты, которые были сложены стопкой на краю стола. Ему нравилось это занятие, потому что во многих газетах упоминалось его имя или затрагивались вопросы строительства его нового здания — Космо-Слотник Билдинг.

Однако, в это утро он не нашел в газетах своего имени. Вместо него он прочитал заметку о том, что известный филантроп Фостер оставил после смерти сто тысяч долларов Элсворсу Тухи — «моему другу и духовному наставнику в знак уважения к его благородному уму и искренней привязанности к человечеству», было написано в завещании. Тухи принял деньги и всю сумму передал общественной организации — тому институту, где он читал лекции по искусству. Он отказался комментировать свой поступок.

Питер был потрясен. Он знал, что у него никогда не хватило бы духу совершить нечто подобное.

В этот день Китинг должен был встретиться со скульптором, которому было поручено создание огромной скульптуры «Промышленность», которая должна была украшать Космо-Слотник Билдинг. Ему не нравился Мэллори, но его выбрал сам м-р Слотник, поэтому спорить было невозможно.

Стивену Мэллори было двадцать четыре года. Его черные глава были похожи на отверстия, прожженные еще не совсем потухшим огнем. Этот неулыбчивый человек однажды устроил выставку работ, но заказов у него было мало. Его работы производили странное впечатление: они были слишком неистовы. Однажды Элсворс Тухи написал о нем:

«Человеческие фигуры, созданные м-ром Мэллори, были бы отменно хороши, если можно было бы забыть о том, что мир и человеческие формы созданы Богом. Если бы эта работа была доверена м-ру Мэллори, наверное, он сделал бы её лучше, чем Всемогущий, если можно было бы правильно оценить, что же передают его фигуры в камне».

Когда Китингу прислали модель скульптуры, он впервые понял, что означает слово "героический". Но в уютном холле здания эта скульптура, с его точки зрения, выглядела бы неуместной. Он послал модель м-ру Слотнику, который предложил ему выбрать скульптора по своему усмотрению.

Через несколько дней Элсворс Тухи написал статью о Питере Китинге, в которой он называл его надеждой Америки. Он просил Китинга нанести ему визит. В этот же день Китинг узнал, что была совершена попытка убийства Тухи.

В него стрелял Стивен Мэллори, но промахнулся. Стивен Мэллори отказался дать какие-либо показания. Сначала предположили, что это связано с потерей заказа, в котором Мэллори очень нуждался, так как жил в бедности, но потом было выяснено, что Тухи не имел к заказу никакого отношения. Тухи великодушно просил суд о смягчении наказания для этого юноши. Мэллори дали два года принудительных работ.

Китинг посетил контору Элсворса Тухи. Тот предложил Китингу стать председателем Американского Союза Архитекторов. В конце разговора он спросил его об его отношениях с Кэтрин. Питер сказал, что очень любит её. И это было правдой. Он действительно так чувствовал. Тухи сделал вид, что одобряет этот брак. Он сказал:

— Да, да. Как чудесно! Юная любовь! О, я, конечно, одобряю. По-моему, это очень мило. Вы не могли сделать лучшего выбора, чем Кэтрин. Она как раз тот тип женщин, для которых мир со всеми его проблемами и проспектами не существует, потому что она сама наивность и простота. Ну, конечно, я понимаю. Я реалист. Мужчины всегда стремились сделать из себя дураков. Ну, полно, никогда не надо терять чувства юмора. Однако, мне всегда нравилась история Тристана и Изольды. Это самая лучшая сказка из всех, какие я когда-либо слышал. Кроме, конечно, «Микки Мауса».

Тухи пригласил Питера к себе на чай. Кэтрин тоже присутствовала. Питеру не понравилась её манера сидеть на кончике стула и её угодливость по отношению к дяде.

Зашел разговор о Роурке. Тухи интересовали все подробности его жизни. В том числе и то, слушает ли он, когда говорят другие.

— Слушает, — ответил Китинг. — Но лучше бы он не слушал.

— Почему?

— Это выглядит слишком оскорбительно — человек делает вид, что слушает, а самому в высшей степени наплевать.