Исток зла

Какой сегодня день, пришлось узнавать по календарю. Сотник засел у себя в модуле, вспоминая, что происходило, и заодно уплетая, прямо так, безо всего, зачерствевшую краюху хлеба, единственное из съестного, что нашлось в модуле.

— Хорош вираж заложил…

Было не стыдно — было мерзко за себя. Последнее, что он помнил, — это поминки по убитому есаулу, потом — как провал. Похоже, на этих поминках он и забухал, что не случалось с ним довольно давно. Последний раз он забухал так во время пятой командировки. Это была Аравия, граница с Йеменом, горы — и в этих горах всё еще орудовали вольные, никому не подчиняющиеся бандиты. В один день они накрыли такую банду и уничтожили ее, а потом нашли двоих детей русских поселенцев в загоне, подобном свиному. Как он потом узнал, изначально их было пятеро, и эти двое — последние из тех, кто оставался тогда в живых. Тогда-то он забухал, крепко забухал — и тамошний есаул, комендант сектора, в наказание приказал ему сидеть целый день на корточках в палатке, растянутой посреди плаца. Столбик термометра в эти дни зашкаливал за пятьдесят по Цельсию, потому наказание было действенным, ему удалось просидеть семь часов. Больше за ту командировку он себе ничего такого не позволял.

Хватит, навоевался с бутылкой. Пора и честь знать. Всё!

Выйдя из модуля на звук трубы — вечернее построение, — сотник столкнулся с Соболем.

— Ты чего?

— Живой, атаман?

— Живой. Тебя переживу. Остальные где?

— Певец в ночь пошел…

Снайпер замялся.

— А Чебак где? — подозрительно спросил сотник.

— Да беда тут такая…

— Что еще за беда? Докладывай, как положено.

— После построения доложусь. По всей форме.

— Смотри…

— Что — все пропали?

Сотник недоверчиво смотрел на снайпера.

— Зараз все. Человек двадцать, даже больше.

— Радован?

— Тоже?

— А остался кто?

— Божедар вроде остался… Он как раненый, гутарят — из больницы зараз сбежал. Чебак его проведывать поехал, у него тоже горе.

— У него же…

— Так. И она пропала.

— И куда? Может, в лес надолго пошли?

— Забыл, что ли, атаман? Двадцать пятое…

День Святого Витта!

— Они на ту сторону пошли!

— То-то и оно, атаман. И с концами.

Чебак вернулся под ночь, ни Соболь, ни Велехов не спали. Отпивались чаем с травами, думу думали. На горящие в ночи окна модуля и свернул Чебак.

— Отпусти, христом богом прошу, атаман… — с порога сказал он.

— Куда собрался?

— Надо мне. Зараз надо.

Чтобы показать, как надо, Чебак провел ладонью по горлу — во!

— Далеко собрался? — спокойно спросил снайпер.

— Далече. Выручать их надо. Загинут без нас.

— Ты кого выручать собрался? Совсем очумел зараз. Мало того, что уже сотворилось, ты еще на ту сторону идти вознамерился.

— Жену я собрался выручать! — огрызнулся Чебак.

— Жену-у-у… Вот я тебя зараз плеткой-то и оженю! А розгами повенчаю!

— Сядь, расскажи, что произошло, — спокойно сказал Велехов.

Чебак с шумом подвинул себе стул.

— На ту сторону они пошли. Двадцать третьего вышли. День Видовдан — святое для них. И Драганка с ними была, а Радован вел. Двадцать два человека их было. На той стороне был бой, окружили их сразу. Кого живым взяли, тех, говорят, в Пожаревац. А остальных, как собак, в поле закопали.

— Кто тебе сказал?

— Контрабандисты гутарили… Божедар людей собирает — кто остался.

— Еще один…

— А… жена твоя — что?

— Не знаю. Но пока не удостоверюсь — жизни мне нет. Отпусти, атаман, не отпустишь — своей волей уйду.

Сотник поднял руку.

— Что делать там будешь? Одних повязали сразу, как нитку прошли. С ними в землю лечь хочешь?

— А пусть и так. За правое дело.

— За правое… Оно так — за правое. Только вот в землю лечь за дело, что правое, что левое — не хитро. А вот победить — тоже за правое — похитрее будет…

27 июня 2002 года Афганистан, провинция Баглан, дорога Ханабад — Пули-Хумри Операция «Литой свинец» Оперативное время минус девяносто два часа десять минут

Аллах свидетель, афганские дороги просто невыносимы.

Местные племена их специально портят, подрывают, устраивают рытвины, потому что на осле проедешь и так, а машины из караванов будут расходовать на поездку больше бензина, больше ломаться и больше тратить денег на починку и заправку. Медленно идущую колонну легче блокировать и ограбить. Кроме того, если нет нормальной дороги, остается больше шансов на то, что не приедут посланцы властей Кабула, что они оставят племена в покое, что не появятся британцы и не заберут вооруженных мужчин. Дороги в Афганистане портили все, делали это с удовольствием и даже с азартом.

Но русские машины не пасуют и перед таким бездорожьем.