Исток зла

Удивительно, но улица успокоилась, не до конца, конечно, как только первым вышел мулла. Сам Мантино не раз бывал в буйных черных кварталах, каких в изобилии и в столице страны Вашингтоне, и если бы он не видел это своими глазами, он бы не поверил тому, кто рассказал бы ему про это. Скандал в черном районе — это больше, чем скандал, тут полно живущих на велфере[34] молодых людей, которые просыпаются в двенадцать часов дня, потому что тусили под магнитофон и выкрикивали рэп всю ночь. Они носят балахоны и спущенные чуть ли не до колен штаны стиля «обосрался и иду», у них всю дорогу возле уха пристроен дешевый магнитофон, включенный на полную громкость и ежесекундно вышибающий из головы остатки мозгов. Они с трудом окончили бесплатную муниципальную школу, в которой на окнах решетки, а на входе металлоискатель и охранник с револьвером, многие из них уже успели отбыть уголовное наказание «как несовершеннолетние». Им совершенно нечего делать в этой жизни, они не работают и не пытаются найти постоянное место работы, они меняют талоны на бесплатные продукты питания на понюшку кокаина, они всегда готовы на мелкое преступление, а если подвернется выгодная и в их понимании относительно безопасная возможность, то и на крупное. Они не уважают ни закон, ни государство, ни общество, но считают, что общество и государство должно обеспечивать их велфером по факту их рождения, и велфером таким, чтобы можно было жить, не работая. В их песнях говорится о доступных женщинах, наркотиках и убитых полицейских, и каждый раз, когда возникает скандал, да еще и скандал с участием полиции, они готовы принять в нем самое активное участие. Побить стекла, перевернуть машины, а потом подать в суд с бесплатным, предоставленным правозащитниками адвокатом, если полицейский огреет их дубинкой по хребту. Они все чаще и чаще принимают ислам, потому что ислам — это круто, ислам — это полные отморозки, которые воюют против государства, взрывают и убивают солдат этого государства и идут на смерть сами. Их становится год от года всё больше и больше, потому что в черном квартале рожают детей по пьянке, чтобы получить потом пособие на ребенка, а мамашам часто бывает по четырнадцать лет. Они — новое лицо Североамериканских Соединенных Штатов, они шумны и анархичны, их очень много, и зачастую для того, чтобы их успокоить, приходится вызывать SWAT.

Но никогда агент Мантино не видел, чтобы кто-то мог успокоить эту толпу одним движением руки.

— Мир вам! — воскликнул мулла.

Толпа еще заметней утихла, потом послышались выкрики: «И вам мир!»

— Так получилось, что я вынужден покинуть эту страну навсегда и не смогу больше направлять вас по истинному пути…

Толпа вновь зашумела, но мулла воздел обе руки к небу, призывая к тишине в несколько театральном жесте. И толпа снова повиновалась ему.

— Да, так получилось, что меня не будет с вами. Но Аллах остается с вами, с теми, кто верит в него. Так живите, опасаясь наказания его, и так, как велит Книга. Сражайтесь, но не преступайте, ибо Аллах не любит преступающих, и об этом тоже говорит Книга. А теперь перестаньте бросать камни и грязь, опустите свои руки, ибо рядом мечеть, ваш дом, и тому, кто приедет вместо меня, потом придется убирать всё это.

— А когда кто-то приедет вместо вас?! — выкрикнул громко кто-то.

— Думаю, скоро. Аллах не оставит вас без заступничества.

После этой, на удивление мирно закончившейся операции муллу препроводили в аэропорт и там сопровождали до посадки в самолет Нью-Йорк — Санкт-Петербург. Агенты МакДугал и Мантино решили, что самое время перекусить. В САСШ, как ни в какой другой стране мира, кроме разве что Италии, это легко сделать — они заехали в заведение, торгующее цыплятами по рецепту полковника Сандерса, купили острую куриную грудку[35] навынос и сейчас наворачивали ее, сидя в машине на стоянке заведения.

— Что за хреновину мы делаем? — спросил Мантино, пытаясь глотком колы погасить горящий во рту пожар.

— Что ты имеешь в виду?

— Сегодняшнюю ситуацию. Тот парень, священнослужитель — я первый раз видел, чтобы кто-то мог так успокаивать толпу. Если мы его выдворили, то зачем? Чтобы негры шли и дальше воровали по мелочи? Чтобы был погром? Нам вообще нужно спокойствие на улицах или не нужно? Какого хрена?

— Знаешь… — МакДугал немного помолчал, решая, стоит ли доверяться напарнику или нет, — я тебе скажу одну вещь, только это должно остаться между нами. Чтобы ты понимал, с чем мы имеем дело, о’кей?

— Могила, — заверил Мантино, — мог бы и не предупреждать.