Исток зла

— С нами? С ними? Вы уже разделили русских на своих и чужих? На выборах я голосую за «Монархический союз», но это не значит, что я встану на сторону нацистов.

— Нацистов? Еще одно громкое слово, без нужды произнесенное.

— Это правильное слово. Оно отражает самую вашу суть! В итальянском королевстве некий Муссолини устроил государственный переворот, захватил власть. Помните, сколько крови пролилось? Его фашисты в своем стремлении к власти спелись с коммунистами, они готовы были вступить в альянс с кем угодно, с самим дьяволом, лишь бы получить то, что они хотели. Павелич залил кровью Австро-Венгрию, дело едва не закончилось войной. Усташи вырезали целый народ. Какую судьбу вы уготовили России, господин патриот?!

— Откройте глаза! Подумайте сами, не говорите хоть раз в жизни заученными штампами! Мы гнием заживо, задыхаемся! В нашей стране не осталось героев, на смену им идет серая масса. Когда вы геройствовали в Бейруте — кто и как это оценил? И десяти лет не прошло, а в Бейруте опять террористы, они размножаются, как саранча! Наш Государь стар и слаб, все его помыслы только о том, как удержать то, что есть. У него не хватит воли отдать приказ, когда настанет время. У нас — хватит. Мы — те, кто вынужден убирать дерьмо, и всё для того, чтобы вы могли говорить правильные слова, чтобы от вас могло вкусно пахнуть.

— А Голицын был прав… — заметил я.

— В чем же он был прав, сударь?

— Вы замышляете государственный переворот. Вы всё-таки заговорщики и мятежники, в этом он был прав…

— А пусть и так! Россия должна встать с колен, династический тупик должен быть преодолен! Будущее — за нами, и вы это знаете.

Сбавь темп. Сейчас…

— Будущее? Кровавое у вас получается будущее…

Абашидзе улыбнулся.

— Давным-давно в Монтичелло — это в Североамериканских Соединенных Штатах — жил один мудрец. Его звали Томас Джефферсон. Он как-то сказал: «Древо свободы время от времени необходимо окроплять кровью патриотов». Но довольно, сударь. Мы слишком много говорим, время действовать. Итак — вы с нами?

— А у меня есть выбор? Сколько у вас здесь снайперов — два, три? Больше?

— Выбор есть всегда. Тем более — у дворянина по крови. У вас выбор — жить с честью или умереть… тоже с честью… Слово дворянина, что всё, сказанное здесь о вашем прошлом, не выйдет наружу.

— Кто дал вам документы из моего личного дела?

— Неважно. У нас много сторонников. Намного больше, чем кто-либо может себе вообразить. Время делать выбор, сударь. Кстати, насчет Кахи Несторовича вы ошибаетесь. Он тоже был с нами. Он не успел рекомендовать вас в организацию. Если бы это было не так, вы были бы уже мертвы, поверьте мне сударь.

— Не верю.

— Ваше дело… — пожал плечами Абашидзе, — подумайте и сами поймете, что это правда. Но дело не в этом.

— А мой друг? Как быть с ним? С его смертью?

— Утешайте себя тем, что он погиб за Россию. Итак, ваше решение?

Я усмехнулся.

— Воронцовы всегда были патриотами.

— Да или нет, князь. Не время для иносказаний…

— Да. И черт бы вас побрал…

— Не стоит поминать чертей, тем более здесь… Вы же понимаете, что одного вашего слова нам недостаточно?

— Вы хотите, чтобы я расписался кровью?

— Нечто в этом роде… Прошу за мной…

Ехать пришлось недолго. Как я и подозревал, они прятались в кишлаке. Но что это был за кишлак — о том я даже и помыслить не мог…

На Востоке есть так называемые «укрепленные поселения». Начиналось это давно, еще в двадцатые. Это была наша земля, но нам не на кого было опереться в бушующем море ненависти и злобы. Ненависть к крестоносцам, к кяфирам сидит в мусульманах с очень давних времен, еще со времен Крестовых походов, когда именем Христа европейские рыцари творили страшные вещи, попирающие заповеди божьи. Если немного отвлечься от темы, то и сам ислам во многом схож с христианством. Четверо из пяти пророков — помимо пророка Мухаммеда — библейские персонажи. Просто пророк Мухаммед, мудрый и хитрый человек, понимал, что враждующие между собой кочевые и оседлые племена Востока может объединить только общая вера. Вот он и создал эту веру, взяв за основу библейскую, ту самую, что проповедовали библейские пророки, ученики Христа, когда-то давно. Знали ли они, устанавливающие христианство смирением, любовью и самопожертвованием, что настанут времена — и христианство будут насаждать огнем и мечом, а именем Христа будут сжигать людей на кострах?

Вот мы и пришли — русские и носители истинно христианской, не развращенной католичеством с его инквизицией и индульгенциями веры пришли в кипящий котел Востока. Многие чужеземцы проходили этими землями, и отношение ко всем было одно. С кем-то воевали, кого-то терпели, но ненавидели — всегда. Одна только традиция — франку, крестоносцу, нельзя было говорить правду. Всегда нужно лгать, даже если в том нет нужды. Если ты говоришь что-то крестоносцу, значит, ты лжешь.