Исток зла

— Иногда я хотел бы оказаться здесь лет семьдесят назад, сударь… — негромко проговорил князь Абашидзе. Он шел рядом со мной, уверенно попирая коваными кавалерийскими сапогами отданную ему в управление землю. Согласно решениям Берлинского мирного конгресса, любая страна, любая правящая династия имеет право владеть принадлежащими ей территориями только до тех пор, пока ведет их к благу и разумному процветанию. Но в решениях Берлинского мирного конгресса ничего не сказано о цене, которую придется платить за такой прогресс. Неужели она такова? Тайно и бессудно проливаемая кровь — такова цена прогресса? Такова цена спокойствия в государстве?

Какой же тогда будет расплата за прогресс? Ведь бесплатного нет ничего, и за все придется расплачиваться.

— Отчего ж вы этого хотите, Ваше Высокопревосходительство? Разве вас не устраивает то, что вы имеете здесь и сейчас?

— Устраивает… Знаете, сударь, люди измельчали. Катастрофически измельчали. Новое поколение уже не то.

— Ваше Высокопревосходительство, от лица нового поколения могу сказать в защиту, что вряд ли на земле было хоть одно поколение, которое в глазах старшего поколения не было бы измельчавшим.

— Нет, вы не правы, сударь. То поколение, которое здесь обустраивалось, знало истинную цену за землю. Ценой является кровь. Представьте себе — люди, которые снимались с мест и отправлялись в никуда. Они не ведали, что их здесь ждет. Они алкали земли — и получили ее, но получили землю, на которую за год выпадает лишь несколько капель дождя[76]. Они приходили сюда и копали себе землянки, потому что негде было жить. Каждую ночь они ожидали набега муртазаков, а днем им приходилось, как рабам, обустраивать данную им землю, копать отводки от каналов к себе. Эта земля полита русской кровью, сударь, и мне решительно непонятна позиция тех, кто призывает все бросить и уйти отсюда.

— Сударь, эта позиция мне чужда в равной степени.

— Я знаю… Я знаю, князь, вашу позицию, и именно поэтому вы до сих пор живы. Я уважаю вас, ваш род и сделанное вами во имя России…

Самыми громкими словами обычно прикрывают самые гнусные и поганые дела. Есть ли у вас честь, князь Абашидзе? Сколько русской крови вы пролили в эту землю?

— Те времена, о которых вы мечтаете — в прошлом. Откройте глаза, сударь, сейчас двадцать первый век.

— Вот поэтому-то я и говорю, что ваше поколение обмельчало. Вы думаете, что словами из телевизора и деньгами можно купить землю?

— Ваше Высокопревосходительство, мы уже ее купили.

— О, нет… Вы даже представить себе не можете, как вы ошибаетесь. Эта война не кончится никогда, она не кончится оттого, что русская гимназия заменила медресе, а кафе заменило мадафу. Она будет продолжаться. Мы пришли. Генерал Бойко, извольте снять мешки.

На земляном полу лежали два человека, избитые, в порванной и окровавленной одежде. На головах — грязные мешки, не бумажные, а из грубой ткани, в таких транспортируют овощи. Кто-то здорово постарался, пиная связанных, — есть ли что отвратительнее, чем пинать связанного человека? Воистину, здесь собрались люди, забывшие о чести.

Генерал нагнулся, сорвал сначала один мешок, затем другой. Первым пленником был Зеев Кринский. Второй — Руфь, которую избили так (избили женщину!), что я ее не сразу узнал.

— Господа! — голос генерал-губернатора опасно зазвенел. — Предлагаю начать процесс. Мы не преступники и не убийцы, у нас всё по закону. Сначала наберем судейскую коллегию. Обязанности главного судьи чрезвычайного трибунала буду исполнять я, есть возражения?

Судя по гробовому молчанию, разбавленному только тяжелым, хриплым дыханием Руфи, возражений не было.

— Великолепно. Я так понимаю, генерал желает исполнять обязанности обвинителя, не правда ли, сударь?

— Точно так, Ваше Высокопревосходительство! — вытянулся во фрунт Бойко.

— Извольте. Раз желаете — извольте. Нам нужен адвокат. Обвиняемые имеют право на адвоката. Господин Воронцов, не желаете?

Заговорщики смотрели на меня.

— Не желаю.

— Извольте. В таком случае роль адвоката придется исполнять профессору Вахрамееву. Думаю, что лучшего адвоката здесь все равно не найти, а профессор Вахрамеев помимо прочего имеет действующую адвокатскую лицензию.

Профессор криво усмехнулся.

— Придется. Клятву давал[77].

— Клятва — это святое. Извольте, советник. Да… мне нужны будут два заседателя для правильного и сообразного обстоятельствам рассмотрения дела по существу. Господин Воронцов, извольте войти в состав жюри. Вторым будете… вы, Алексей Павлович. Извольте.

Коренастый бородатый атаман в форме казачьей стражи согласно кивнул, подходя ближе.

— Приступим, господа. Рассматривается дело о терроризме, умыслах на терроризм, злонамеренном покушении на государственные устои, измене престолу. Обвиняемые — Зеев Кринский и Руфь Либерман, жиды. Господин обвинитель, извольте начинать.