Истоки

— Итак, — Блэйк растягивал слова, когда мы стали спускаться в холл. — Это должно было быть забавным.

— Замолчи, — сказал Арчер.

Блэйк скорчил рожу, но промолчал, пока мы не остановились перед закрытыми двойными дверями, какие можно увидеть в больницах.

Он ударил по черной кнопке на стене и двери распахнулись, я увидела сержанта Дашера.

Он был одет так же, как раньше, в военную униформу.

— Рад, что вы, наконец, смогли к нам присоединиться.

Это были нервы, безумный смех снова бурлил в моем горле. — Простите, за задержку.

У меня вырвался смешок.

Все три парня наградили меня взглядом. Взгляд Блэйка был самым любопытным, но я потрясла головой и еще раз глубоко вздохнула. Я знала, что мне необходимо держаться. Я должна была проявлять внимание и держать свои мысли при себе. Я была далеко в тылу врага.

Бесконтрольное поведение и распыление оникса мне не помогут. Равно как и упасть в истерике и найти уголок, чтобы там успокоиться.

Это было тяжело, вероятно, тяжелее всего, что я когда-либо делала, но я собралась. Сержант Дашер повернулся на каблуках. — Есть кое-что, что я хотел бы показать вам, Кэти. Надеюсь, для вас это все упростит.

Сомневаясь, я последовала за ним. Коридор разделялся на два, и мы направились по тому, что находился справа. Это место, должно быть, было огромным — огромный лабиринт коридоров и комнат.

Сержант остановился перед дверью. На стене имелась контрольная панель с мерцающим красным светом на уровне глаз. Он подошел к ней.

Свет стал зеленым, послышался мягкий, всасывающий звук, и дверь открылась, за ней обнаружилась большая квадратная комната, полная докторов. Это была лаборатория и комната ожидания в одном. Я вошла, тут же вздрогнув от запаха антисептиков. Вид и запах принесли волну воспоминаний.

Я узнала комнату наподобие этой — я была в похожей прежде. С моим отцом, когда он болел. Он проводил время в комнате очень напоминавшей эту, когда лечился от рака. Это парализовало меня.

В центре находились три U—образных стола, у каждого имелось по десять кресел, которые, как я знала, были удобными. Многие из них были заняты людьми на разных стадиях болезни. От оптимистически – настроенных и понимающих, которым недавно поставили диагноз, до слабых, едва ли осознающих, где они находятся. Все они были подключены к пакетам с жидкостью и чем-

то, что выглядело как химиотерапия. Это была прозрачная жидкость, но она мерцала при свете, как аура Ди, когда постепенно появлялась и исчезала.

Доктор проходил мимо них и проверял пакеты, болтая с пациентами. В задней части комнаты стояло несколько длинных столов, за которыми люди смотрели в микроскопы и отмеряли лекарства. Некоторые сидели за компьютерами, их белые лабораторные халаты вздымались вокруг стульев.

Сержант Дашер остановился возле меня. — Это вам знакомо, ведь так?

Я резко посмотрела на него, смутно осознавая, что Арчер подошел ближе, а Блэйк отступил назад. Очевидно, возле сержанта он не был таким разговорчивым.

Появилась маленькая улыбка. — Мы провели расследование. Какой рак был у вашего отца?

Я вздрогнула. Слова «рак» и «отец» все еще наносили сильный удар. — У него был рак мозга.

Взгляд сержанта Дашера переместился к ближайшему от нас столу. — Я бы хотел, чтобы вы познакомились кое с кем.

Прежде, чем я смогла что-либо сказать, она шагнула вперед, останавливаясь возле одного из кресел, обращенного спинкой к нам. Арчер кивнул, и я неохотно повернулась так, чтобы видеть, на что смотрел сержант.

Это был ребенок. Возможно девяти или десяти лет, с желтоватым оттенком кожи и лысой головой. Я не смогла бы сказать, был ли это мальчик или девочка, но глаза ребенка были ярко голубыми.

— Это Лори. Она наша пациентка, — он подмигнул маленькой девочке. — Лори — это Кэти.

Лори обратила свои большие, дружелюбные глаза на меня, протянув маленькую, ужасно бледную ручку. — Привет, Кэти.

Я взяла ее холодную руку и пожала ее, не уверенная, что сделать еще. — Привет.

Ее улыбка стала шире. — Ты тоже болеешь?

Я не знала, что, сначала, сказать. — Нет.

— Кэти здесь, чтобы помочь нам, — сказал сержант Дашер, когда девочка отдернула руку, спрятав ее под светло—серым одеялом. — У Лори четвертая стадия первичной лимфомы ЦНС.

Я хотела отвести взгляд, потому что я была трусихой, и я знала, что это была та же форма рака, что и у моего отца. В большинстве случаев смертельная. Это не казалось справедливым. Лори была слишком молода, для чего-то типа этого.

Он улыбнулся девочке. — Это агрессивная болезнь, но Лори сильная.

Она воодушевленно кивнула. — Я сильнее, чем большинство девочек моего возраста.

Я заставила себя улыбнуться и не почувствовала, как он шагнул в сторону, позволяя доктору проверить пакет. Ее яркие нежно-голубые глаза пробежали по нам троим.

— Они дают мне лекарство, которое помогает мне, — сказала она, прикусывая свою нижнюю губу.

— И это лекарство не дает мне чувствовать себя так плохо.

Я не знала, что сказать, и не могла говорить, пока мы не отошли от девочки и не переместились в угол, где никому не мешали.

— Почему вы показываете мне это? — спросила я.