Истоки

Он с силой оттолкнул мою руку от его раны, а затем упал к стене, закрыв глаза.

"Я …", — начал я, но потом почувствовал колющую боль во рту.

Это было хуже, чем выстрел у меня в груди.

Это было ощущение стянутости, а затем ощущение миллиона игл, проникающих в мою плоть.

"Уйди …" — отец дышал, закрыв лицо руками, пытаясь не задохнуться.

Я убрал руки ото рта и дотронулся пальцами до зубов, которые стали острыми.

Затем я понял: теперь я один из них.

— Отец, выпей моей крови. Я могу спасти тебя! тут же сказал я, опускаясь к нему и приводя его в сидячее положение.

Я поднес свою руку ко рту и зубы легко содрали несколько слоев кожи.

Отец взрогнул и отодвинулся, а кровь продолжала хлестать из его раны.

"Я могу излечить тебя.

— Если ты выпьешь этой крови, она залечит твои раны. Пожалуйста?

Я умолял, смотря в глаза отца.

— Я предпочту умереть, — объявил отец.

Через минуту он закрыл глаза и упал на пол в лужу крови, которая образовалась вокруг его тела.

Я положил руку на его сердце и подождал, пока оно не остановится.

Глава 32

Я повернулся спиной к имению и пошел, а затем побежал в город по грунтовой дороге.

Каким-то образом, я чувствовал, что мои ноги практически не касались земли.

Я бежал все быстрее и быстрее, но мое дыхание оставалось прежним.

Я чувствовал, что я мог бежать так вечно, и я хотел этого, потому что каждый шаг уводил меня дальше и дальше от ужасов, свидетелем которых я стал.

Я пытался не думать, пытался заблокировать воспоминания из моего разума.

Вместо этого я сконцентрировался на легких касаниях земли в тот момент, когда переставлял ноги.

Я заметил, что даже в темноте, я мог видеть, как туман мерцал на нескольких листьях, которые все еще цеплялись за деревья.

Я мог слышать дыхание белок и кроликов, когда они бежали через лес.

Я чувствовал запах железа повсюду.

Грунтовая дорога сменилась булыжником, когда я вошел город.

Казалось, что дорога до города заняла мгновение, хотя обычно мне требовалось не меньше часа, чтобы преодолеть такое расстояние.

Я замедлил шаги.

Я переводил взгляд справа налево.

Городская площадь выглядела как-то иначе.

Насекомые копошились в грязи между булыжниками.

Краска начала шелушиться на стенах особняка Локвудов, хотя он был построен всего несколько лет назад.

Во всем был упадок и плохое состояние.

Особенно выделялся запах вербены.

Он был повсюду.

Но вместо того непримечательного приятного запаха, он был всепоглощающий и заставил меня чувствовать головокружение и тошноту.

Единственное, что ему противостояло — едкий запах железа.

Я глубоко вздохнул, неожиданно осознавая, что единственное средство против вербены — именно этот аромат.

Каждый слой моего тела кричал, что я должен был найти источник этого запаха.

Я посмотрел жадно вокруг, глаза быстро сканировали салун на улице и рынок в конце проулка.

Ничего.

Я понюхал воздух снова, и понял, что запах — славный, ужасный, убийственный запах — стал ближе.

Я обернулся и глубоко вдохнул, когда увидел, как Элис, довольно молодая барменша из кабака, идет по улице.

Она мурлыкала себе под нос и качалась из стороны в сторону, скорее всего потому, что она работала всю ночь и наверняка пила виски.

Ее волосы были красным пламенем в противоположность бледной коже.

От нее пахло тепло и сладко, смесь железа, лесного дыма и табака.

Она была лекарством.

Я прокрался в тени деревьев, которые окружали улицу.

Я был потрясен тем, какие громкие звуки она издавала.

Ее напевание, ее дыхание, каждый неровный шаг, отозвавшийся в моем ухе,

и я не мог не задаться вопросом, почему она не будит всех в городе.

Наконец, она прошла мимо, на расстоянии вытянутой руки.

Я протянул руку, схватил ее за бедра.

Она вздохнула.

— Элис, — сказал я, мой голос гулко отозвался эхом в моих ушах.

— Это Стефан.

— Стефан Сальваторе? — сказала она, ее замешательство быстро обернулось страхом.

Она задрожала.

— Нн…но ты же мертв.

Я чувствовал запах виски, видел ее бледную шею с голубыми венами под кожей и практически потерял голову.

Но я не коснулся ее своими зубами.

Еще нет.

Я наслаждался, чувствуя ее в своих объятиях, сладким облегчением, что она проведет последние минуты в моих руках, утоляя мою ненасытную жажду.

— Тшшш, — пробормотал я.

— Все будет в порядке.

Я позволил губам коснуться ее белой кожи, восхищаясь, насколько она была приятной и ароматной.

Предвкушение было острым.

Затем, когда я больше не мог вынести, я скривил губы и вонзил зубы в ее шею.

Ее кровь потекла через мои зубы, десны, разливаясь по телу, принося тепло, и силу, и жизнь.

Я жадно пил, остановившись только тогда, когда Элис начала ослабевать в моих рукахи и ее сердцебиение замедлилось до глухих ударов.

Я вытер губы и посмотрел на ее тело, восхищаясь своей работой: две четкие дырочки на шее, всего по несколько сантиметров в диаметре.

Она еще не умерла, но я знал, вскоре это произойдет.

Я перекинул Элис через плечо, едва ощущая ее вес и бросился обратно в карьер.

Глава 33

Бледный лунный свет плясал на волосах Элис, когда я бежал к хижине.

Я провел языком по своим все еще острым клыкам, оживляя в памяти ощущение зубов, вонзающихся в ее гибкую, мягкую шею.