Истоки

Когда я пришел домой, я увидел ее стоявшей на крыльце, она беседовала со своей прислужницей, и держала в руке запотевший стакан лимонада. Ее кожа была бледной, а глаза темными, как будто она ни разу в своей жизни не видела дня. Как она так быстро смогла вернуться в гостевой домик? Я хотел пойти и спросить, но удержался. Я выглядел бы сумасшедшим.

Именно в тот момент, Кетрин, взглянув, прикрыла свои глаза.

— Уже вернулся? — спросила она, как будто удивляясь что, увидела меня.

Я молча кивнул, поскольку она плавно скользила по крыльцу в сторону гостевого домика.

Изображение ее улыбающегося лица продолжало всплывать в моей голове на следующий день, когда я заставлял себя навестить Розалин. Это было еще хуже, чем когда я навещал их в первый раз. Миссис Картрайт села прямо около меня на диване, и каждый раз я старался отодвинуться, ее глаза мерцали так, как будто она ожидала, что я вытащу кольцо в любую секунду. Я выкинул несколько вопросов о Пенни, о щенках, которые были у нее в Июне, и о прогрессе у Хонореи Фелсс, городской портнихи, шьющей Розалин розовое платье. Но сколько бы я ни старался, все чего я хотел, это найти предлог, чтобы уехать и навестить Кетрин.

Наконец, я пробормотал что-то о не желании быть частью темного прошлого. Согласно Роберту, было еще 3 убийства животных, включая лошадь Джорджа Броура, которая стояла прямо около аптекаря. Я почти чувствовал себя виноватым перед Миссис Картрайт, которая проводила меня от дома до моего экипажа, как будто я собираюсь в бой, а не в двух-милевую поездку до дома.

Когда я добрался до поместья, мое сердце провалилось, поскольку я не увидел никаких признаков Кетрин. Я хотел вернуться, чтобы как обычно почистить Мезанотту, но тут я услышал грозный голос, доносящийся из открытого окна в кухне моего дома.

«Нет, сын мой, ты будешь подчиняться мне! Ты должен вернуться назад и занять свое место в мире» это был голос Отца, с оттенком Итальянского акцента, который становился очевидным лишь тогда, когда Отец был чрезвычайно расстроен.

— Мое место здесь. Армия не для меня. Что такого неправильного в моих мыслях? — завопил другой голос, уверенный, гордый, и в то же время сердитый.

Деймон.

Мое сердце заколотилось, так как я вошел в кухню и увидел своего брата. Хоть я никогда и не произносил это вслух, но Деймон был моим самым близким другом, это человек, которого я видел чаще всего в мире — даже чаще чем отца. Я не видел его с прошлого года, с тех пор как он присоединился к Армии Генерала Грума. Он выглядел выше, его волосы почему-то казались темнее, а кожа на его шее была загорелая и покрытая веснушками. Я распластал свои руки перед ним, поздравляя его с прибытием. Он и отец никогда не уживались вместе и их ссоры иногда переходили в драки.

— Братишка! — похлопав меня по спине, он потянулся в объятии.

— Мы еще не закончили, Деймон! — предупредил отец и отступил в свои исследования.

Деймон повернулся ко мне.

— Я вижу отец такой же, как и всегда.

— Он не так уж и плох. — Я всегда чувствовал неловкость, говоря не очень хорошо об отце, я как будто даже забыл о своей принудительной помолвке с Розалин. «Ты только что вернулся?» спросил я, меняя тему. Деймон улыбнулся. Эти небольшие линии вокруг его глаз, никто не мог заметить, если не знал его хорошо.

«Час назад. Разве я мог пропустить принудительную помолвку своего младшего братика?» спросил он, с ноткой сарказма в своем голосе. «Отец все рассказал мне. Кажется, что с помощью тебя он прославляет имя Сальваторе. Просто подумай, скоро Бал Основателей, а ты уже будешь мужем!»

Я встревожился. Я совсем забыл про бал. Он был раз в году, и Отец, Шериф Форбс, и Майор Локвуд планировали его в течение месяца. Частично, это ради выигранной войны, частично это возможность для города насладиться последними жаркими деньками лета, и в основном шанс для городских лидеров похлопать себя по спине, Бал Основателей всегда был моей самой любимой традицией в Мистик Фоллс.

Теперь я ужаснулся.

Деймон ощутил мой дискомфорт, потому что начал рыться в своем рюкзаке. Рюкзак вызывал отвращение, а на углу было пятно от крови. Наконец, он протянул большой, деформированный кожаный мяч, намного больше и длиннее чем бейсбольный.

— Хочешь сыграть? — спросил он, перекидывая мяч из руки в руку.

— Во что? — спросил я.

— В футбол. Я и ребята играем, когда у нас есть свободное время. Тебе понравится. Придашь своим щекам немного цвета. Мы не хотим быть мягкими, — сказал он, так прекрасно спародировав голос нашего Отца, что я даже засмеялся.

Деймон вышел за дверь, я последовал за ним, пожимая плечами своего полотняного жакета. Резко выглянуло солнце и стало теплее, трава стала мягче, все стало лучше, чем было минуту назад.

— Лови! — крикнул Деймон, увидев, что я отвлекся. Я поднял свои руки вверх и снова поймал мяч.

— Могу я присоединиться? — спросил женский голос, снова отвлекая меня.