Истоки. Авансы и долги

Проверим их, воспользовавшись новыми приемами анализа. Этими способами мы с поминавшимся экономистом Г. Ханиным пересчитали не так давно темпы развития экономики за длительный период. Получилось, что с 1928 по 1985 год национальный доход увеличился примерно в семь раз, а не в 86 раз, как утверждает официальная статистика. После того как мы опубликовали расчеты, работники Госкомстата и лично председатель комитета М. Королев клеймят нас позором и настаивают на своей цифре. Хотя методики счета напечатаны в научных изданиях, оппоненты не упускают случая попрекнуть, будто мы держим их в секрете. Назову здесь одну из них — пусть читатель решает сам, насколько она достоверна, а уж там пусть сам оценит, что же происходит в сегодняшней экономике.

В статистике существуют устойчивые зависимости между величинами. Их, эти зависимости, не обязательно даже объяснять себе, достаточно заметить, и тогда по цифре, безусловно верной, мы легко уточним другую, в которой почему-либо сомневаемся. Объяснюсь примером. В 1928 году у нас было произведено пять миллиардов киловатт-часов электроэнергии, в 1985-м — в 308 раз больше. Учет электричества поставлен строго, ошибки исключены. За тот же период, согласно официальной статистике, национальный доход вырос в 86 раз. Эту цифру экономисты не раз подвергали сомнению. Но какова она в действительности? А не надо гадать. Возьмем за аналог США. В 1902 году энергетики начинали там примерно с той же базы (6 миллиардов киловатт-часов). В 1972 году выработка электричества увеличилась в те же 308 раз. Соответственно национальный доход поднялся в США при сопоставимом счете в семь раз. Совершенно невероятно, чтобы при одинаковом росте производства электроэнергии практически в одном и том же диапазоне у них доход вырос в семь раз, у нас — в 86. Резонно предположить, что и у нас он поднялся раз в семь.

Нетрудно, впрочем, заметить, что как по официальному, так и по нашему способу счета национальный доход растет медленнее, нежели выработка электроэнергии. Разумеется, соотношения этих величин не строго постоянны. В ответ на мировой энергетический кризис в США, например, за последнее десятилетие произошла подвижка в сторону менее энергоемких производств, и в итоге скорости роста дохода и выработки электричества сблизились. У нас, судя по отчетам, случилось нечто необъяснимое. В 1987 году производство электроэнергии поднялось на 4,1 процента, национальный доход — на 2,3. Соотношение в общем-то нормальное, привычное. И вдруг в следующем, 1988 году, эти величины, можно сказать, поменялись местами: прибавка электричества — 2 процента, дохода — 4,4. Таких скачков не отмечено даже в экономиках гораздо менее инерционных, чем наша.

Чудес не бывает. Отчетная прибавка дохода явно завышена. Проверка другими способами подтверждает: в 1988 году мы скорее всего «сыграли по нулям» — не было ни прироста, ни убыли национального дохода. По отчету он вырос с 600 до 625 миллиардов рублей. Что же представляет собою прибавка? А ничего не представляет, за нею не стоят реальные потребительные стоимости, изделия в натуре. В сущности, мы произвели увеличенную цифру, не более того.

Попробуем выяснить происхождение этого статистического фантома.

4

История перестройки в экономике сводится пока к медленному продвижению мысли от технологического романтизма к идее рыночного, товарного производства. Объявив о революционном характере перемен, сами реформаторы, как мне представляется, не вполне осознали еще, сколь радикальной должна быть эта революция сверху. Вдумаемся в новые постулаты, прокламированные вроде бы спроста.

У нас устарели орудия производства, ненормальна структура отраслей, низко качество рабочей силы. Другими словами, нас не устраивают производительные силы общества, запланировано их преобразовать. Не раз подчеркивалось, что и производственные отношения никуда не годятся, они сковывают развитие производительных сил. Наконец, мы имеем не тот тип государства, какой нужен, — предстоит создать новое, правовое государство. Но по теории производительные силы в единстве с производственными отношениями образуют способ производства, а производственные отношения (базис) вкупе с государством и прочими надстройками составляют общественно-экономическую формацию, или, что то же самое, социальный строй. Выходит, что нам предстоит изменить способ производства и социальный строй, не более и не менее. Это не объявлено, но это следует из тех теорий, которых придерживаются реформаторы.