Истоки. Авансы и долги

Третий важнейший вопрос, от которого зависит создание рыночного равновесия и укрепление покупательной силы рубля — оздоровление и развитие нашей финансовой системы. Угроза финансового краха — самая острая угроза на сегодняшний день. Основные проявления ее сегодня — это, во-первых, растущее как снежный ком количество денег у населения, не обеспеченных ничем: ни товарами, ни услугами; во-вторых, неразвитость нашей кредитной системы, наличие огромных временно свободных денежных средств у предприятий и частных лиц, не находящих себе никакого применения в деле; в-третьих, растущий дефицит государственного бюджета, переваливший уже отметку в 100 миллиардов рублей и покрываемый сегодня самыми нездоровыми, самыми опасными методами — печатным станком и скрытым, фактически принудительным заимствованием у населения через сберкассы. Опасность неконтролируемой инфляции стала реальностью.

Иными словами, в стране сейчас слишком много свободных денег, и с каждым годом эта гигантская гора обесценивающихся дензнаков возрастает. Как нейтрализовать эту опасность, как «связать» эти деньги, как остановить печатный станок? И опять выбор существует только один: либо сила, конфискация того, что есть у людей, либо использование самого рубля, нормальных, здоровых способов вовлечения его в дело, естественных источников роста бюджетных доходов и столь же естественных возможностей сокращения его расходов, как это делается во всем мире.

Конечно, в принципе возможна и конфискация — нам не привыкать. К тому же и большого ума для этого не надо. Поделить, отнять у соседа, придушить того, кто высунулся, хорошо работал, что-то там накопил, — это для нас самое разлюбезное дело. Только вот вопрос: у кого конфисковывать? Средний размер вклада в сберкассу сейчас 1,5 тысячи рублей. Это значит, конфисковывать у старухи, которая отложила себе на похороны? У того, кто и угла-то своего не имеет и силится-надрывается, чтобы накопить на кооператив? У рабочего, инженера, учителя, врача, кто всю жизнь копит на машину и так, видно, и помрет, не осилив ее? У рыбака, у шахтера из Заполярья, у отставного полковника, четверть века прослужившего там, куда Макар телят не гонял? У профессора? У художника, работы которого только-только начали покупать?

Кто у нас богат в стране, чтобы не грех было ограбить его напрямую, либо через реформу цен без всякой компенсации для денежных накоплений, хранящихся в сберкассе? Воры? Да, воры. Их действительно немало у нас. Но и преувеличивать их значение не стоит. Вряд ли «воровские деньги» сейчас составляют более чем 10 процентов от всего, что имеется у населения. А кто-нибудь знает способ, как чисто финансовыми, а не полицейскими методами отнять деньги у воров, не затронув при этом и честных людей? И о какой вере людей в перестройку можно будет после такой повальной конфискации говорить?

В сберкассах сейчас хранится свыше 280 миллиардов рублей. Сколько денег у людей «в чулках», боюсь, толком не знает никто, хотя и есть предположения экспертов, что эта сумма вряд ли превышает 50 миллиардов рублей. Из тех денег, которые хранятся в сберкассе, «горячие деньги» (те, что могут быть изъяты в любой момент, если на рынке появился товар, которого эти деньги ждут) — это, по оценкам, 60–70 миллиардов рублей. Остальное — действительно сбережения. Для нейтрализации, для отоваривания «горячих денег» здоровый путь только один — рост государственного и кооперативного производства высококачественных потребительских товаров: мебели, бытовой техники и электроники, всякого рода услуг, а также рост импорта. Для нейтрализации, более того, для полезного использования малоподвижных денег, помимо прямого роста производства, могут и должны быть использованы и другие методы, чисто финансовые по своей природе. И опять нам ничего здесь изобретать не надо: все уже давно изобретено и весьма успешно используется в мире.