Истоки и смысл русского коммунизма

По сравнению с экстремизмом Нечаева и Бакунина другие течения русской революционно-социалистической, народнической мысли были смягченными и умеренными. В философии это был позитивизм, влияние О. Конта, Милля, Спенсера и даже возникающего неокантианства, а не воинствующий материализм. Преодолевается грубый утилитаризм в морали, как и вообще крайности нигилизма. В социальном учении многие приближаются к Прудону и кое-что заимствуют у Маркса, которого уже начинают знать. Властителями дум интеллигенции 70-х годов были П. Лавров и Н. Михайловский, защитники так называемой субъективной социологии, т. е. точки зрения, которая признает необходимым для социологии производить нравственную оценку социальных явлений. Лавров и Михайловский по-своему защищают человеческую личность, не отличая ее, впрочем, от индивидуума, и социализм их, как у Герцена, носил индивидуалистический характер. Социалистическая организация общества нужна во имя полноты жизни каждого индивидуума. Михайловский объявляет «борьбу за индивидуальность» и строит теории конфликта и борьбы между личностью и обществом, построенном по органическому типу. Лавров и Михайловский типичные идеологи, домашние философы радикальной интеллигенции. Слабость их философской позиции, их поверхностный позитивизм мешал им философски обосновать принцип личности, который был положительной стороной их социалистической теории. Для них личность все же оставалась созданием общества, общественной среды и непонятно, откуда они могли найти силы для борьбы с обществом, которое хочет превратить личность в свой орган и функцию. Лавров приобрел известность своими «Историческими письмами», которые стали моральным катехизисом народнической интеллигенции. Лавров выразил мотив покаяния, вины культурных классов перед народом и необходимости уплатить свой долг народу. Он ставит традиционно русский вопрос о цене прогресса и культуры. Но народничество Лаврова и Михайловского принадлежало к тому типу, который считал для себя обязательным интересы народа, но не мнения народа. Они думали, что верные, просвещенные мнения находятся у интеллигенции, а не у народа. Интеллигенция должна давать народу знания, просвещать его сознание, служить интересам народа и делу его освобождения, но сохранять независимость в мнениях, в идеях. Михайловский выразил это в следующей фразе: «Если бы революционный народ вторгся в мою комнату и пожелал разбить бюст Белинского и уничтожить мою библиотеку, то я боролся бы с ним до последней капли крови».

Тут он как бы предвидит ситуацию, в которую будет поставлена радикальная, стремившаяся к революции интеллигенция. Михайловский наименее, конечно, может быть признан предшественником коммунизма, гораздо менее Белинского, Чернышевского и Бакунина, и в этом он походит на Герцена. Это другая полоса русской социалистической мысли. Разбить же бюст Белинского захочет революционный народ именно потому, что он проникается некоторыми идеями этого самого Белинского. В этом парадокс революционной мысли. В 70-е годы в России было сильное народническое движение, которое выразилось в хождение в народ. Это движение сначала не носило революционно-политического характера. Интеллигенты-народники хотели слиться с народом, хотели просвещать народ, послужить крестьянам в их насущных нуждах и интересах. Они хотели земли и воли для народа и с этим связана была подпольная организация «Земля и воля». Неуспех этого «хождения в народ», в котором было проявлено столько самоотвержения и жертвоспособности, столько веры и надежды, столько благородства, связан был, конечно, с тем, что натолкнулся на правительственные репрессии и преследования, но не только с этим. Драма народнического движения была прежде всего в том, что народ не принял интеллигенции и народ сам отдавал интеллигентов-народников, жертвенно и бескорыстно желавших послужить народу, в руки властей. Народу, под которым понималось главным образом крестьянство, было чуждо «миросозерцание» интеллигенции, народ все еще оставался религиозным, православным и безрелигиозность интеллигенции его отталкивала. Народ увидел барскую затею в народническом хождении в народ. Все это вплотную поставило перед сознанием народнической интеллигенции политическую проблему и привело к выработке новых методов борьбы.

3