Истоки и уроки Великой Победы. Книга I. Истоки Великой Победы

Даже перечисление всех постов, титулов, наград, которые, безусловно, давались за конкретные результаты деятельности Г. К. Жукова, говорит о том, что более знающего человека для ответа на вопросы: «Как могло произойти то, что произошло 22 июня 1941 г.?», «Кто виноват?» и, самое главное – «Что нужно сделать, чтобы подобное никогда не повторилось?» – найти невозможно. Отсутствие, к сожалению, полных ответов на эти вопросы является, по нашему глубокому убеждению, наиболее крупным упущением жизни и деятельности этого выдающегося человека, как, впрочем, и у И. В. Сталина. Но в отличие от Г. К. Жукова, у И. В. Сталина времени на это было значительно меньше.

Но люди такого уровня – великие государственники должны помнить, что они, как и все, – смертны, поэтому подведение главных итогов их деятельности, например в виде «политического завещания», крайне необходимо для последующих поколений, для сохранения отечества, которому они отдали свои жизни без остатка. Такие труды позволили бы избежать многих ошибок, сохранить не только ресурсы, но и многие жизни соотечественников.

Г. К. Жуков явно недооценивает цену вопроса, а скорее всего, не хочет быть нескромным, когда пишет, что при написании своего труда ему важнее другое: помочь читателю, особенно молодежи, понять истинное положение вещей. Убежден, что правильные ответы на вопросы, поставленные анализом предыстории и следствием 22 июня 1941 года, важны не только для молодежи. Они неизмеримо важнее для руководителей страны, для действующих Министра обороны, начальника генерального штаба, генералитета и офицеров Российской Армии.

Изложенное следует из того, что не то что специалистам-генералам, но и обычному человеку невооруженным глазом видно, что история начала Второй мировой войны, к нашему ужасу, повторяется, причем в неизмеримо худшем варианте: 40 % населения России живет за чертой бедности и вымирает со скоростью около одного миллиона в год; наука, на которой базировались высокие технологии производства современного оружия, влачит жалкое существование. Машиностроение разрушено: все более-менее стоящие станки проданы за бесценок за границу, остальные – сданы на металлолом; военнослужащих государство не в состоянии не то что оснастить современной техникой, но даже обеспечить обмундированием – донашиваем советское, слава Богу, запасы в свое время были сделаны нормальные.

В идеологии правит бал «пятая колонна»; в армию берут после тюрьмы отсидевших или амнистированных уголовников, к тому же еще и наркоманов, которые устанавливают там порядки так называемой «дедовщины», калеча физически и духовно нормальных ребят из бедных семей; богатые от почетной обязанности защищать отечество увиливают, откупаются; скоро в армию призвать можно будет только в наручниках.

Именно мысли о сегодняшнем дне, о грядущей катастрофе, как следствия развала экономики и Вооруженных Сил, идеологического растления нашего народа, а не лишенные всякого смысла попытки судить своих предшественников, заставляют нас снова и снова возвращаться к роковой дате – 22 июня 1941 года.

Почему смертельный враг застал наших солдат и командиров абсолютно небоеготовыми, спящими?

В нашем распоряжении есть более надежные источники, чем личные воспоминания. Дежурные в приемной Сталина в Кремле вели специальные журналы, в которых фиксировали фамилии посетителей и время их пребывания в сталинском кабинете. Согласно этим записям Тимошенко и Жуков вышли 21 июня 1941 года из кабинета И. В. Сталина с директивой о приведении войск в боевую готовность в 22 часа 20 минут.

Таким образом, как мы уже показали, если обвинять И. В. Сталина в просчетах, связанных с началом войны, то только за то, что плохо спрашивал за подготовку страны к обороне, особенно за создание современной по тому времени военной доктрины и организацию военной связи. Очевидно, что одного Сталина на все не хватало, а помощники его не всегда оказывались на высоте.

Сталин, оказывается, во всем виноват. А ведь чтобы объявить хотя бы учебную тревогу и вывести солдат из казармы, когда уже слышны были моторы немецких самолетов и танков, достаточно власти одного старшины, не говоря уже о многочисленных вышестоящих должностных лицах. В подобных случаях можно обойтись было и без Сталина, как это было сделано на Флоте под руководством адмирала Н. Г. Кузнецова.

Однако реально, особенно на границе, все видели, все понимали, но не хотели верить ни здравому смыслу, ни даже своим глазам и ушам. Кто отдыхал после субботних танцев, кто ловил рыбу, почти никто не хотел думать, что может произойти через несколько часов или даже минут. Преступная беспечность!

Дважды, 27.12.40 и 19.06.41, Наркомат обороны выпускал приказ о рассредоточении и маскировке самолетов во всех приграничных округах, но так эти приказы и не были выполнены. Самолеты, в том числе и новейшие, так и остались стоять рядами на аэродромах близ границы, представляя собой великолепную мишень для фашистских летчиков. Стало быть, Сталин должен был лично рассредоточивать и маскировать эти самолеты, больше это сделать было некому.