«Приехал в Москву, в разговоре со Свердловым спросил мимоходом:
– Да, а где царь?
– Кончено, – ответил он, – расстрелян.
– А семья где?
– И семья с ним.
– Все? – спросил я, по-видимому, с оттенком удивления.
– Все! – ответил Свердлов. – А что?
Он ждал моей реакции. Я ничего не ответил.
– А кто решил? – спросил я.
– Мы здесь решали …
Больше я никаких вопросов не задавал, поставив на деле крест».