Истоки и уроки Великой Победы. Книга II. Уроки Великой Победы

Что касается истории с трупом мертвого Гитлера, то все лица, причастные к его поиску, были строго предупреждены о недопустимости распространения сведений о ходе и результатах своей работы.

Официальная версия по Гитлеру оставалась прежней: останки фюрера обнаружить не удалось, поэтому не исключено, что фюрер жив. Офицерам американской и английской разведок водитель Гитлера Кемпка позже якобы дал показания, почему не были обнаружены обуглившиеся останки: во – первых, на трупы он вылил достаточно много, 400 литров, бензина; во – вторых, «все следы были уничтожены полностью непрекращающимся огнем русских».

Как уже было указано выше, такая позиция, в отношении судьбы Гитлера, нашей страны в то время была более чем оправдана. К концу войны отношения Советского Союза с США и Англией стали накаляться. И. В. Сталину поступало много достоверных сведений о том, что бывшие наши союзники интенсивно ведут тайную подготовку к войне против СССР. К таким сведениям, в первую очередь, следует отнести работы по созданию в США атомной бомбы, необходимости в которой к тому времени, казалось, уже не было никакой.

Кроме того, в тайне от Советского Союза, в нарушение всех договоренностей, в том числе в Ялте, наши союзники на заключительном этапе войны стали искать контакты с влиятельными деятелями фашисткой Германии для заключения сепаратного мирного договора, с целью привлечения вооруженных сил и других ресурсов этой страны в качестве союзника в войне против СССР.

Именно бурная реакция Гитлера, выраженная в его политическом завещании, связанная со смещением с должностей и самом строгом наказании своих, казалось ему, самых надежных и преданных соратников: его официального преемника рейхсмаршала Германа Геринга, рейхсфюрера СС и имперского министра внутренних дел Генриха Гиммлера, были следствием «миротворческих» действий наших союзников.

Тогда Гитлеру доложили, что Геринг и Гиммлер без его, фюрера, ведома вели тайные переговоры с представителями США и Англией об условиях сепаратного мира.

Геринг, которого Гитлер еще несколько лет назад официально назначил своим преемником, выражая готовность к переговорам о сепаратном мире, знал, что его могут заклеймить как предателя, со всеми вытекающими отсюда последствиями, поэтому действовал осмотрительно. Он хотел твердо знать, что власть в Германии действительно перешла к нему. С этой целью 23 апреля Геринг послал Гитлеру следующую телеграмму:

«Мой фюрер! Ввиду вашего решения оставаться в крепости Берлин, согласны ли Вы, чтобы я немедленно принял на себя общее руководство рейхом при полной свободе действий в стране и за ее пределами в качестве Вашего заместителя в соответствии с Вашим декретом от 29 июня 1941 года?

Если до 10 часов вечера сегодня не поступит ответа, я буду считать само собой разумеющимся, что Вы утратили свободу действий и что возникли условия вступления в силу Вашего декрета. Я также буду действовать в высших интересах нашей страны и нашего народа. Вы знаете, какие чувства я питаю к Вам в этот тяжкий час моей жизни. У меня нет слов, чтобы выразить это. Да защитит Вас Всевышний и направит к нам сюда как можно скорее, несмотря ни на что. Верный Вам Герман Геринг».

Ознакомившись с этой телеграммой, Гитлер незамедлительно направил ответную телеграмму: «Время вступления в силу закона от 29 июня 1941 г. я определяю сам. Я не лишен свободы действия. Запрещаю любой шаг в указанном вами направлении». Одновременно Гитлер сместил Геринга со всех постов, лишил звания «рейхсмаршал», исключил из партии, а руководителю службы безопасности Франку приказал немедленно арестовать Геринга по обвинению в государственной измене. Приказ фюрера был выполнен. Официального приемника фюрера, главнокомандующего ВВС Германии арестовали.

На Нюрнбергском процессе Геринг был приговорен к смертной казни. Однако повесить его не успели, за два часа до казни бывший официальный приемник Гитлера покончил жизнь самоубийством, воспользовавшись капсулой с ядом, которую ему тайно доставили в тюремную камеру.

В это же время Генрих Гиммлер – другой ближайший соратник фюрера, руководитель СС, шеф гестапо, имперский министр внутренних дел, «верный Генрих», как часто обращался к нему Гитлер – встречался с графом Бернадоттом в шведском консульстве в Любеке на побережье Балтийского моря.

«Великая жизнь фюрера близится к концу. Через день или два Гитлер умрет», – сообщил он шведскому графу. После этого Гиммлер попросил Бернадотта немедленно сообщить генералу Эйзенхауэру о согласии Германии капитулировать на Западе. На Востоке, заверял главный эсэсовец, война будет продолжаться до тех пор, пока западные державы сами не начнут войну против русских. Когда Бернадотт попросил Гиммлера изложить свои предложения американцам в письменном виде, такое письмо было тут же немедленно составлено и подписано Гиммлером.

Именно за это Генрих Гиммлер был смещен Гитлером со всех постов и исключен из партии. После того как бывший глава рейхсфюрер СС был задержан союзниками мая 1945 г. на контрольно – проверочном пункте недалеко от Гамбурга, Гиммлер покончил жизнь самоубийством.

Таким образом, мы видим, что, несмотря на то что 23 апреля 1945 г. Берлин был полностью отрезан от внешнего мира, однако даже ограниченная радиосвязь с армиями и министерствами позволяла Гитлеру силой своего авторитета руководить страной, уничтожать противников и предателей, выявленных даже среди особо приближенных бывших соратников.

Понятно, что Гитлера взбесили не сами цели переговоров, а попытка решить эту задачу без его участия. К таким переговорам фюрер был уже давно готов, по крайней мере, после поражений в Сталинградской битве и на Курской дуге, когда любому здравомыслящему человеку было ясно, что блицкриг у Гитлера не состоялся, и перспективы победы у Германии над Советским Союзом нулевые.

Чтобы повысить свой рейтинг в будущих сепаратных переговорах, о переходе Германии на сторону стран Запада, Гитлер решил продемонстрировать американцам силу и возможности немецкой армии, как на западе, так и на востоке.

Для этого он сначала решил преподнести урок американцам: временно перехватить инициативу на западе, неожиданно нанеся удар в Арденнах между 3–й и 1–й американскими армиями, рассечь фронт союзников, прорваться к Антверпену, лишив оказавшихся в мешке англо – американскую группировку главного порта снабжения.

Хотя возможности у Гитлера были уже далеко не те, которые имелись у него год – два тому назад, к этому времени на советско – германском фронте немецкие дивизии были уже основательно «пощипаны». Однако для прорыва в Арденнах фюреру удалось собрать достаточно мощную группировку: 250 тыс. человек, 20 дивизий, включая 7 танковых, 900 танков, 2660 орудий и минометов, 800 самолетов и дополнительно 6 дивизий для последующего удара на Эльзас. Основу немецкого ударного кулака составляли 6–я танковая армия СС генерала Зеппа Дитриха и 5–я танковая армия генерала Хассо фон Мантейфеля.

Наши союзники на западе под руководством верховного главнокомандующего экспедиционными силами в Европе Дуайта Эйзенхауэра, привыкшие к символическому сопротивлению противника и легким победам, сильно расслабились. Все считали, что немцы уже более не способны на какое-либо крупное наступление. Их беспечность не имела границ.

В ночь на 16 декабря наши союзники легли спать как обычно. Командующий 12–й группой американских армий генерал О. Бредли готовился утром отправиться в Париж, чтобы поздравить Д. Эйзенхауэра с присвоением ему высшего в США воинского звания – генерала армии. Командующий английской армией фельдмаршал Б. Монтгомери испросил у Эйзенхауэра разрешения провести рождественские праздники дома, в Англии.

И вдруг такая неожиданность… Застав американцев врасплох, немцы рано утром 16 декабря нанесли сильнейший удар в бельгийских Арденнах и прорвали позиции наших союзников на участке фронта, шириной 40 километров. Не ожидавшая удара 1–я американская армия была буквально сметена со своих кое-как построенных укрепленных позиций. Решительным броском немецкие войска достигли реки Ур, форсировали ее и устремились дальше, к реке Масс. Это для американцев и англичан была катастрофа.

Сказать, что наши союзники отступали, было бы слишком мягко. Они побежали, спасая свои жизни и бросая раненых, боевую технику, оружие. К тому еще, накануне, коварный Гитлер приказал Отто Скорцени сформировать специальную бригаду в составе двух тысяч эсэсовцев, знающих английский язык, одеть их в американскую форму и посадить в трофейные американские танки и джипы.

Подчиненным Скорцени предстояло, просочившись через линию фронта, уничтожать американских связных, нарушить движение их транспорта и дезорганизовать тыл в целом, устраивая различные диверсии. Мелкие подразделения диверсантов должны были пробиваться к мостам через реки, захватывать их и удерживать до подхода основных сил немецких бронетанковых войск. Часть специально подготовленных головорезов отправились в Париж, чтобы там прикончить верховного главнокомандующего экспедиционными силами союзников в Европе Д. Эйзенхауэра. Не все, запланированное Гитлером и Скорцени, удалось выполнить. Однако неприятностей нашим союзникам они наделали много. Скорее всего, задача по уничтожению Эйзенхауэра, чтобы не портить окончательно отношения с американцами, в самый последний момент Гитлером была отменена.

Отто Скорцени – личность известная, король диверсий. Он вместе со своими головорезами – эсэсовцами прославился проведением в тылу противника ряда уникальных по сложности и дерзости операций. В том числе – по освобождению в сентябре 1943 г. из практически неприступной крепости арестованного к тому времени личного друга Гитлера Б. Муссолини, а также похищением в октябре 1944 г. венгерского регента адмирала Н. Хорти в Будапеште, когда тот готов был перейти на сторону Советского Союза.

Интересна дальнейшая судьба Скорцени. Если многих его подчиненных американцы за арденнские дела судили и казнили, то самого главного преступника американский трибунал оправдал в 1947 г. Такие «ценные» кадры были нужны и американцам на случай войны с Советским Союзом. Прожив некоторое время в фашистской Испании, Скорцени отправился в Южную Америку, где организовал – не исключено, что помогли ему организовать – процветающую компанию по производству цемента и даже написал мемуары.

Однако тогда, в декабре 1944 г., наименее подготовленными и слабыми к ведению настоящей, тяжелой войны на уничтожение, из всех наших союзников, оказались американцы. Чужой для них была эта война. Прибывшие из-за океана и не имевшие личных счетов с немцами, американцы воевали с прохладцей, не перетруждая себя. Особенно боялись немецких солдат негры, к которым расовая теория гитлеровцев требовала относиться особенно жестоко. И они, кстати, к неграм так и относились.

К концу декабря прорыв немецких войск был расширен до 80 километров по фронту и до 100 километров в глубину. С огромным трудом, используя малочисленность немецкой истребительной авиации и улучшение погоды для нанесения массированных бомбовых ударов, сняв некоторые дивизии с второстепенных участков фронта, союзникам к новому, 1945 году, казалось, удалось приостановить продвижение немцев в Арденнах.

Однако гитлеровские генералы 1 января нанесли новый удар по наиболее слабому месту, откуда наши союзники совсем недавно сняли свои части.

На этот раз немецкие войска устремились на юго – запад, провали знаменитую «линию Мажино» с целью вернуть Эльзас. У союзников опять поднялась паника, под угрозой оказались коммуникации, связывающие их армии с главной базой снабжения в Антверпене и другими портами атлантического побережья. Порвутся эти кровеносные сосуды, и тогда неминуемо наступит полный «стабилизец» американцам и всем остальным войскам наших союзников в Западной Европе!

Американцы и англичане поняли, что катастрофы им не избежать без реальной помощи, причем в самое ближайшее время, со стороны Советского Союза.

6 января 1945 г. в Москве получают «Личное и строго секретное послание от господина Черчилля маршалу Сталину», в котором, в частности, было сказано:

«На Западе идут очень тяжелые бои, и в любое время от Верховного командования могут потребоваться большие решения. Вы сами знаете по собственному опыту, насколько тревожным является положение, когда приходится защищать очень широкий фронт после временной потери инициативы… Я буду благодарен, если Вы сможете сообщить мне, можем ли мы рассчитывать на крупное русское наступление на фронте Вислы или где-нибудь в другом месте в течение января и в любые другие моменты, о которых Вы, возможно, пожелаете упомянуть. Я никому не буду передавать этой весьма секретной информации, за исключением фельдмаршала Брука и генерала Эйзенхауэра, причем лишь при условии сохранения ее в строжайшей тайне. Я считаю дело срочным».

С чувством глубокой горечи и возмущения И. В. Сталин читал эти строки своего так называемого союзника – Черчилля. Три года советские люди, преодолевая невероятные трудности и теряя миллионы лучших своих сынов, на своих плечах практически в одиночку несли всю тяжесть борьбы с гитлеровской Германией и ее сателлитами. Три года мы просили союзников реально помочь нам, открыть второй фронт в Западной Европе, однако каждый раз этот же Черчилль отделывался только туманными обещаниями, даже тогда, когда немы были в 30 километрах от Москвы.

А теперь, по – настоящему первый раз лишь столкнувшись с немцами, завыл: «Спасай нас, дорогой Сталин, причем – срочно, а то погибнем».

Более порядочный президент США Рузвельт постеснялся просить И. В. Сталина о срочной помощи. Он прекрасно помнил, как он, будучи на поводу у Черчилля, тянул с открытием второго фронта.

Конечно, наши союзники вполне засуживали аналогичной «помощи», но Гитлера необходимо было обязательно добить, иначе под его руководством национал – социализм (фашизм) возродится уже в самое ближайшее время и с теми же целями – уничтожения славян и России.

И. В. Сталину ничего не оставалось делать, как отправить нашему заклятому «другу» ответ: