Истоки и уроки Великой Победы. Книга II. Уроки Великой Победы

Чтобы быть максимально объективным, приведем свидетельства по этому же вопросу другого непосредственного свидетеля, упомянутого выше, Бенно Цизера, бывшего немецкого солдата. Кроме объективности, воспоминания этого немца ценны тем, что они являются незаменимым материалом для понимания причин и следствий многих происходивших тогда событий, в частности так называемого «Власовского движения», условий созданий Русской освободительной армии (РОА).

Конечно, автору данного исследования не представляло особого труда своими словами пересказать содержание книги немецкого солдата. Однако доказательства и выводы, полученные в результате такого подхода, по глубокому нашему убеждению, сильно потеряют в достоверности, а, следовательно, – в убедительности. И один из главнейших уроков, добытый такой большой кровью и неимоверными страданиями советских солдат во время Великой Отечественной войны, останется не усвоенным нашими современниками.

Итак, только ради достижения именно этой цели, мы приведем довольно длинную цитату из воспоминаний немецкого солдата:

«Мы пересекли советскую границу у Пшемысля ( Перемышля – Ник. Сед.) и увидели первые последствия бомбового удара. Бывшая русская часть местечка была сильно разрушена. Это было там, где началось нападение. Мы, молча, взирали на разрушения, подавленные великой тайной, которую несла с собой эта война. Груды развалин; трубы, торчащие из нагромождения камней; дома, разрезанные пополам, представившие взору потаенные уголки каждого этажа; металлические решетки, сломанные, как спички; раздробленные балки, разрушенные стены, полный хаос там, где когда-то была нормальная жизнь. Плоды труда многих веков были превращены в золу всего за несколько часов…

Мы были в пути две недели и с трудом верили, что поезд остановился окончательно… Город назывался – Винница… Возле вокзала ожидал длинный поезд из открытых грузовых вагонов…

Мы вдруг увидели длинную, медленно извивающуюся коричнево – землистого цвета змейку двигавшихся в нашем направлении людей. Доносились приглушенные голоса, похожие на жужжание пчелиного роя. Военнопленные. Русские, по шесть в ряд. Нам не видно было конца этой колонны. Когда они подошли ближе, ужасное зловоние, которым повеяло на нас, вызывало тошноту; это было как сочетание вони, исходящей от пещерных львов, с дурным запахом от обезьян в зоопарке.

Но они не были животными, они были людьми. Мы хотели убраться подальше от зловонного облака, охватившего нас, но то, что мы увидели, заставило застыть на месте и забыть о тошноте. Были ли они действительно человеческими существами, эти серо – коричневые фигуры, эти тени, ковылявшие к нам, спотыкаясь и шатаясь, существа, у которых не осталось ничего, кроме последней капли воли, позволявшей им продолжать шагать? Казалось, все несчастья в мире были сосредоточены здесь, в этой толпе. И как будто этого было мало, раздавался жуткий хор стонов и воплей, стенаний и проклятий вперемешку с грубыми окриками охранников.

Когда один из пленных, шатаясь, выбился из колонны, сокрушительный удар приклада винтовки между лопаток вернул его, задыхающегося, обратно на место. Другой, раненный в голову, выбежал на несколько шагов вперед, его жесты были почти гротескными, в своей выразительности, и просил у одного из пришедшего в ужас местного жителя кусок хлеба. Кожаный хлыст обвился вокруг его плеч и отбросил назад в строй. Худой, долговязый парень отошел в сторону справить малую нужду, а когда и его силой заставили вернуться на место, он все равно продолжал испускать мочу, продолжая идти.

На очень немногих из них были обычные сапоги; у большинства были тряпки, обмотанные вокруг ног и закрепленные веревкой. Сколько же километров они прошагали? Мы вглядывались в лица, которые были скорее мертвыми, чем живыми. Часто глаза горели такой ненавистью, которая, казалась, испепелит их самих; но в следующее мгновение, по странной манере поведения этих людей, они все уже были покорными, озабоченно озирающимися на охранников и их рассекающие воздух хлысты.

Впереди идущие этой человеческой массы уже достигли вагонов и были погружены в них, как скот. Один из них был так измучен, что не мог залезть, и упал назад на дорогу. Сухо прозвучал пистолетный выстрел, и, словно пораженный молнией, русский согнулся, кровь струйкой потекла из его полуоткрытых губ».

А вот еще одна цитата из воспоминаний того же немецкого солдата – Бенно Цизера из той же книги, но в данном случае речь идет о содержании советских военнопленных в другом немецком лагере, расположенном на юге Украины:

«В специальном соединении, которому мы были приданы, сразу же отдали приказ до наступления утра прибыть к лагерю русских военнопленных, чтобы забрать оттуда партии подневольных рабочих для погрузочно – разгрузочных работ на базе снабжения.