Истоки (Книга 1)

- Слушай, Александр Крупнов. Одна женщина бросила меня, когда мне было два года, - это мать. Другая поссорила меня с отцом и выжила из дому - это мачеха. Третья должна быть моим другом. Кто помешает этому, того я сомну. Понял?

Парни встали в позу драчливых петухов. Денис растолкал их:

- Ошпарю кипятком, ощиплю! Эх, Рэмка, зря ты ушел от отца. Скучает, поди, по тебе?

- Хо! Бодряк железобетонной конструкции. Что ему? Жена молодая...

- Не наскакивай на родителя, Рэм.

- Хо! На моего Тихона Тарантасовича нападать - все равно что лбом броневую плиту таранить. Жесткий подход к человеку я тоже считаю самым честным. Мягкие люди - притворщики, хитрюги.

Денис сжал плечо Рэма.

- Не смотри высоко: глаза запорошит. А ну как человеку не понравится твой жесткий подход? Ты не наговаривай на Тихона Тарасовича, да и на себя. Люди вы добрые.

- Он добрый с женой да с моей сестренкой Юлькой. Во всем потакал ей. А меня, знаете, как школил без матери-то? Наступают каникулы, диктует: "Рэмка! Можешь отдохнуть - иди в каменоломню. Заработанные монеты твои". Впрочем, он прав, мой Тихон Тарасович.

Ливнем шумела в душевой вода, двигались, поворачиваясь, сильные, мускулистые тела рабочих, слышался смех, говор. Одни раздевались, другие одевались, мылись, отдыхали на лавках.

Денис мылся такой горячей водой, что Александр и Рэм только головами покачивали, опасливо косясь на его красное тело.

- Потереть тебе спину? - спросил Александр.

- Сначала я вас, ребята, потру, потом вы меня. Идет?

Левой рукой Денис зажал под мышкой голову Рэма, правой тер мочалкой его спину. Вьюном извивался Рэм, визжал:

- Хватит! Денис Степанович, хватит! Обдерешь, как кролика!

- Ага! Не терпишь. А ну теперь тебя, Саня! - Денис медведем попер на сына. Но сладить не мог: не удалось повернуть спиной к себе, как ни хватался за шею и плечи парня.

- Хватит озоровать-то! Ложись! - сказал Александр.

Денис развалился на широкой каменной лавке, сомкнул под грудью руки.

- Потрите старика, распарьте суставы, разомните кости. Отяжелел, будто свинца нахлебался.

Парни перемигнулись и начали в две мочалки драить Дениса. А когда кончили, он ополоснулся и, разомлевший, пошатываясь, вышел в раздевалку, сказал, блаженно улыбаясь:

- Вот это рабочий курорт! Сразу с плеч долой двадцать лет!

Едва Денис успел одеться и выйти в садик, как налетела на него рассыльная - придурковатая тетя Мотя:

- Велено срочно: одна нога тута, другая в кабинете директора. Будут заседать со страшной силой!

Рабочие засмеялись.

- Мотя, как будут заседать-то?

- Протя-а-ажно! - бойко ответила Мотя, подпирая молодой тополек плечом.

- Ишь ты, глупа во всю спину, а тоже острит, - сказал Рэм. - Денис Степанович, идите, она вас живьем но выпустит. А мы с Шурой заглянем в "Поплавок". Айда. Саня, я ведь шутил насчет толстоногой Марфы. А вот персиянку, какая белугу губной гармошкой забавляла, забудь.

Вдруг Александр скрутил руки Рэма, вытащил из его кармана деньги.

- Не пойдешь пьянствовать, - спокойно сказал он, сверху вниз глядя на Рэма тяжелым приземляющим взглядом.

Денис довольно улыбнулся.

VII

"Суетимся, горячимся, будто первый день живем на свете", - думал Денис, устало шагая по липовой аллее к заводоуправлению. Последнее время он уставал и все острее чувствовал отвращение к бурным разговорам. Жара, тяжкое гудение мартеновских печей, газы и огненная метель искр меньше томили его, чем возбужденные речи, ошалелые глаза управленцев. "Наплодили чиновников, дали в руки карандаши да бумагу, вот и записывают одно и то же, только в разные блокноты. Недовыполнили - кричат с горя, перевыполнили - кричат от радости. И всегда мечутся, как настеганные", сердито думал Денис. Ему казалось, что эти люди не знали меры: хвалили отборно высокими словами, ругали сплеча, раздувая обычные неполадки до масштабов катастрофы. Это стремление к крайностям подмывало Дениса сказать людям тяжелое слово. Однако решил, что придорожная пыль небо не коптит.

В приемной никого не было, только у раскрытого на Волгу окна курила секретарша, моложавая, завитая, свободная в обращении с любым заводским начальством.

- О, Денис Степанович! Я ищу вас целую вечность. - Она взяла шляпу и бересклетовую палку Дениса.

Расчесывая седые короткие кудри перед зеркалом, Денис сказал то же самое, что говорил уже лет десять всякий раз при встрече с секретаршей:

- Замуж вышла?

Она удивилась бы, если бы обер-мастер не спросил об этом, а коли спрашивает, значит, еще молода, еще резва.

- За кого? - загадочно улыбнулась она. - Молодежь ветрена.

- Чай, не все! Не греши, девка, не греши! - Денис погрозил пальцем в зеркало.

- Как я рада, что вы, Денис Степанович, ни капельки не стареете!

Денис взглянул на женщину посветлевшими глазами, взбадривая усы. Спросил, однако ж, строго:

- Кому понадобился я?

- Заместителю наркома. Он там, в кабинете.

Секретарша забежала вперед, открыла обшитую желтой кожей дверь. Денис сверкнул глазами и, расправив плечи, вошел в кабинет.