Истоки контркультуры

Разумеется, беспредельщики существуют, они чума нашего общества. Для капиталистической технократии нажива всегда будет основным стимулом и сильнейшим коррумпирующим фактором. Но даже в нашем обществе прибыль уже не удерживает лидирующую позицию среди доказательств организационного успеха, что можно заподозрить хотя бы потому, что крупнейшие промышленные предприятия уверенно рассчитывают на стабильно высокие зарплаты. На этом этапе у руководителей появляются размышления совершенно иного порядка, как отмечает Сеймур Мелман:

«Фиксированная природа промышленных инвестиций, представленных производственным оборудованием и зданиями, означает, что большая часть расходов за любой отчетный период распределяется произвольно. Поэтому величина прибыли, показанной за любой отчетный период, изменяется согласно распоряжениям руководства о выделении «фиксированных» средств. Прибыль перестала быть независимым экономическим показателем процветания или упадка предприятия. Мы можем определить качество работы крупных промышленных предприятий и управления ими не по прибылям, а по тому, как руководство устанавливает или применяет свою власть в отношении производственных решений. Эффективность производственных решений можно вычислить по количеству работников или руководимых [предприятий], по занимаемой рыночной доле, по размеру контролируемых капитальных инвестиций, по количеству руководителей, чьи решения контролируются. Прибыль становится инструментом, подчиненным в конкретный отчетный период расширению производственных решений»[34].

Надо сказать, что капиталистическое предпринимательство сейчас входит в фазу, когда сами по себе масштабная социальная интеграция и контроль выходят на первый план. Корпорации начинают вести себя как органы государственной власти, озабоченные тотальной рационализацией экономики. Прибыль остается важной смазкой для системы, но надо помнить, что другие системы используют другие лубриканты в достижении четкой централизованной организации, оставаясь при этом технократическими и руководствуясь собственными стимулами.

В упомянутом примере «плейбойской» вседозволенности инструментами интеграции сексуальности в промышленную рациональность стали высокие доходы и экстравагантный мерчандайзинг. При нацистах с такой же интегративной целью использовались молодежные лагеря и партийные куртизанки, как, впрочем, и концентрационные лагеря, где наиболее извращенные представители элиты могли беспрепятственно удовлетворять любые свои прихоти. В этом случае сексуальная свобода приравнивалась не к уровню доходов или престижного потребления, а к партийной привилегии. Если коммунистические режимы мира пока не нашли способа официально разрешить сексуальную вседозволенность, то это потому, что партийными организациями у них руководят угрюмые старцы, чей пуризм восходит к эпохе первоначального накопления. Но не сомневайтесь, когда эти мрачные персонажи сойдут со сцены, – например, когда у Советов появится лидер вроде Кеннеди, – мы еще услышим о топлес-вечеринках на курортах Черного моря с продолжением банкетов на дачах – лояльные аппаратчики[35] и промышленные комиссары получат надбавку в виде допуска к красивой жизни.

Важно понимать: технократия не есть эксклюзивный продукт старого чёрта капитализма. Скорее это продукт зрелого, ускоряющегося индустриализма. Уберите корыстную компоненту – у руля останется технократия. Основная проблема, с какой мы сталкиваемся, – патернализм профессиональной элиты в рамках социоэкономической системы, в силу своей организации неотделимой от экспертов, добивающихся нашей сговорчивости тысячью утонченных способов.

Возможно, самый наглядный способ проиллюстрировать данную точку зрения, прежде чем мы закончим краткую характеристику технократии, – это взять в качестве примера технический патернализм в некапиталистической организации безупречного идеализма – в Британской национальной службе охраны здоровья. При всех недочетах БНСОЗ демонстрирует самые высокие принципы британского социализма; это смелая попытка сделать из медицины эффективного слугу общества. Но время идет, и БНСОЗ придется развиваться и адаптироваться к нуждам развивающегося промышленного строя. В июне 1968 года на Би-би-си (ТВ) вышел документальный фильм о БНСОЗ, где особое внимание уделялось экспертам, размышлявшим о будущих функциях службы здравоохранения. От их слов возникало ощущение, что БНСОЗ уже обременена множеством лишних функций и никогда не заработает в полную силу, если не передать ее в руки компетентных управленцев.