Истоки контркультуры

Интересное направление вопросов для наших экспертов, не правда ли? Кто «вы», когда вы находитесь в состоянии чистой объективности? Как вам удалось заставить существовать этого чисто объективного «себя» и почему вы уверены, что вам действительно это удалось? Оказался ли этот чисто объективный «вы» приятной личностью? Или это неважно?

(2) Акт психической контракции, создающей «здесь внутри», одновременно создает и «там снаружи», которое является тем, что остается после сжатия. Граница, отделяющая «здесь внутри» от «там снаружи», становится чертой между местом, где приятно и спокойно находиться («здесь внутри»), и местом, которое ненадежно, а то и опасно («там снаружи»). «Здесь внутри» является средоточием надежных знаний; оно знает, что оно делает; оно учится, планирует, контролирует, зорко следит за возникающими угрозами и возможностями. Альтернатива нахождению среди надежных знаний, естественно, пребывание среди пассивности, непредсказуемости и глупости. Таким и становится «там снаружи».

Любой, даже самый объективный ученый впадет в состояние полного ступора, если в самом деле поверит, что «там снаружи» (начиная с его собственного организма и бессознательных процессов) абсолютно глупо. Однако «здесь внутри» считает своим долгом изучать «там снаружи», как будто оно действительно абсолютно глупо, то есть не имеет ни целей, ни мудрости, ни содержательной структуры. Строго объективное «здесь внутри» не может стремиться каким-то образом проникнуться ощущениями «там снаружи». Нельзя приписывать «там снаружи» то, что нельзя наблюдать, измерить и в идеале сформулировать в четкие наглядные высказывания для экспериментального подтверждения. «Здесь внутри» должно постоянно поддерживать свою отчужденную дихотомию. Подобно расисту, который, опираясь на Джима Кроу[222], не может воспринимать сегрегированного черного иначе как тупого примитивного ниггера, так и «здесь внутри», как равнодушный зритель, не может почувствовать, что у «там снаружи» есть изобретательность или достоинства. С этой точки зрения даже людей, населяющих «там снаружи», можно счесть глупыми, поскольку они не были изготовлены для функционирования в лабораторных условиях или согласно взыскательным требованиям анкет и опросов. Под взглядом отстраненного наблюдателя окружающие люди тоже начинают терять свою человеческую целесообразность.

Как только два не общающихся между собой человека устанавливают связь типа наблюдатель-наблюдаемый, как только наблюдатель заявляет, что знает лишь внешнее поведение наблюдаемого, устанавливается враждебная иерархия, в которой наблюдаемому присваивается более низкий статус. Он неизбежно попадает в одну категорию со всеми глупостями мира, которыми наполнено «там снаружи». Задумайтесь об ощутимой неуместности акта отстраненного наблюдения как такового. Психолог, противостоящий субъекту своего исследования, этнолог, противостоящий племенной группе, политолог, противостоящий голосующей общественности, – во всех этих случаях наблюдатель может сказать наблюдаемому вот что: «Я воспринимаю только фасад твоего поведения. Я не могу признать за тобой больше реальности или психической когеренции, чем позволяет это восприятие. Я буду наблюдать за твоим внешним поведением и записывать его. Я не будут вмешиваться в твою жизнь, твои задачи, условия существования. Не обращайся ко мне и не проси вмешиваться в твои дела. Я здесь только как временный наблюдатель, чья роль – стоять в стороне и записывать, а позже я сам разберусь, что ты делаешь или намереваешься сделать. Я полагаю, что могу адекватно понять твои действия или намерения и без того, чтобы входить в твою жизнь. Я не особенно заинтересован тем, что конкретно ты собой представляешь; меня интересует только общий шаблон, которому ты соответствуешь. Полагаю, у меня есть право использовать тебя для этой классификации. Полагаю, у меня есть право свести твою суть к одному целому числу в моей науке».