Истоки нашего демократического режима

– В декабре 1991 года внешняя разведка отделилась от структур ФСБ и действует самостоятельно под названием СВР (Служба внешней разведки). Тогда же в нашем центре в подмосковном Ясенево была проведена селекция данных. Материалы на действующих политиков и бизнесменов отделили от материалов на тех, кто перестал быть активным. При этом поменяли обложки. Нет больше бумажных папок, потому что они неудобны. Теперь материалы мы храним в так называемых ящиках. Это гибрид скоросшивателя с коробочкой. Содержимое каждого ящика также перенесено на электронные носители информации.

– И у Квасьневского нет своего ящика?

– Я не знаю того, что было после 1992 года, когда я перестал заниматься Польшей. Помню, что 13 лет назад ящиков Квасьневского было 16 или 17.

– Так были, значит! А что же в них?

– Заверяю вас и всех поляков, что там не было ничего, что бы компрометировало вашего президента или вообще было бы тайным. Это наполовину публикации, снимки, выступления, справки о курсах, пройденных в ВШК (Высшая школа комсомола), а наполовину материалы, которые служат т.н. характеристике объекта.

– То есть?

– Каждый дипломат после встречи с интересующим нас человеком делал заметки. Порой их содержание может показаться чепухой, но это только на первый взгляд. Так что есть информация о том, какую он предпочитал водку. Много ли курил и как держал сигарету. Как реагировал на женщин и анекдоты. Все материалы периодически анализировались нашими психологами и появлялся точный портрет объекта. Собственно, так делает не только разведка, но и обычные дипломатические службы во всем мире.

– А 16 ящиков…

– Вы думаете, что на Михника или Геремека меньше? Или что на Качиньских их вообще нет. Ошибаетесь. Может, именно поэтому Ярослав Качиньский не ездит в Москву, что боится своего досье?

– Понятно, что вас интересовали оппозиционеры.

– Нас одинаково интересовали оппозиционеры и люди, которые в будущем были должны потянуться к власти. Особый интерес у нас вызывали бывшие молодежные работники. Поэтому-то у Кшиштофа Яника (Janik), Ежи Яскерни (Jaskiernia), Ежи Шмайдзиньского (Szmajdzinski) ящиков в два раза больше, чем у Квасьневского. Количество материалов зависело и от активности офицеров, сотрудничающих с данными организациями. Молодежью занимался Саша Оскин, который имел обыкновение ежедневно выпивать не менее литра на Смольной (питейное заведение - прим. пер.). Поэтому и наблюдений своих собутыльников имел больше. Но это не говорит о том, что его товарищи были нашими агентами.

– Сколько людей находилось под такой слежкой?

– Это не слежка! Мы за ними не следили! Мы просто встречались! А сколько - не знаю. Я никогда не был представителем КГБ в Польше (лицо, официально аккредитованное при нашем МВД - прим. ред.), не был резидентом. Я был просто офицером. Думаю, что в 80-х годах нас интересовало около двух тысяч человек. "

Теперь немного прокомментируем эти утверждения Алганова. На наш взгляд, в этом отрывке все (или почти все) чистая правда - но только далеко не вся правда, разумеется!

Например, Алганов здесь не договаривает: а для чего собственно наша разведка собирала все эти ценные сведения, кто из польских политиков как пьет и как сигарету держит?! Для каких целей составлялись все эти "психологические портреты"?

На наш взгляд, цель здесь у чекистов могла быть только одна: они определяли по своим секретным методикам, кто из польских политиков больше подходит для вербовки - вычисляли для каждого его чекистский "коэффициент вербуемости". А потом уже решали, на чем конкретно лучше зацепить того или иного деятеля - подбирали для каждого "объекта разработки" индивидуальные отмычки, так сказать…

Алганов здесь прав: подобными "психологическими изысканиями" занимаются все разведки мира. Так что эта сложная наука по вербовке агентов появилась на свет очень давно - и уже продвинулась очень далеко!

Например, давно уже определено опытным путем, что подавляющее большинство людей, (при благоприятных условиях, конечно) в принципе поддается вербовке со стороны спецслужб - если только заранее точно знать, к какому психологическому типу они принадлежат и на чем лучше сыграть в каждом конкретном случае. Только одни тут уступают самому легкому нажиму со стороны оперативников - а с другими иногда приходится очень долго повозиться…

И лишь меньшая часть человечества относится по своему психологическому характеру к чекистской категории "вербовке не подлежат". Это означает, что хотя почти всех таких строптивцев тоже при очень большом нажиме можно сломать - но полученный результат здесь не будет стоить примененных усилий: кому нужен такой стукач, от которого в любой момент можно ожидать любых неприятных сюрпризов! Или покончит с собой - или вдруг публично покается, что его завербовали… В прежние времена случались иногда даже случаи, когда агент из революционного подполья убивал завербовавшего его офицера тайной полиции.