Дирк вдавил остатки сигареты в пепельницу. Любой упрек сына приводил его в почти детский восторг.
– Я видел, как ты на него смотрел. Ты ведь недалеко от меня ушел.
– Это не из-за того, что он подрабатывает у вас официантом, – догадываясь, какие вопросы последуют вслед за его ответом, Саша встал из-за стола. – Пойду прогуляюсь.
К его удивлению, Дирк возражать не стал.
Саша вышел во внутренний двор.
На радость ему, среди немногочисленных гостей, – большая часть сидела в зале, – никто не обращал на пришедшего внимания. Фонтаны, мраморные скульптуры, старинные фонари – многое здесь напоминало двор отеля Гранд-Делиуар, и он решил, что у Марголисов свой узнаваемый стиль в выборе дорогих оформлений.
Он сел на скамейку у скульптуры плачущей девы из зеленого мрамора. Своими изгибами, цветом и волнистыми прядями она напомнила об Анджеллине, и Саша решил написать ей.
«Аппарат МРТ, – понял Саша. – Значит, решили проверить ее мозг досконально».
Ответ пришлось ждать дольше обычного. Только получив его, Саша перечитал выше написанное и чуть не хлопнул себя ладонью по лбу.
Этого он и боялся – прямого вопроса. Счастье, что разговор шел через мессенджер, потому что будь Анджеллина рядом или разговаривай они по телефону, Саше куда труднее было бы увильнуть.
Саша сильнее сжал телефон и осмотрелся в призрачном страхе, что Анджеллина видит его метания и растерянность.
Он выключил телефон и спрятал его в карман пальто. Сердце щемило отягощающее чувство вины. Анджеллина не должна узнать правду. Это лишь подкосит ее уверенность в том, что все хорошо, а как известно, настрой играет далеко не последнюю роль в выздоровлении.
Он вернулся к столику. Виски, коктейль и стейк на тарелке из сланца уже были поданы.
– Я ждал твоего возвращения. – Дирк схватился за початый стакан, тяжело дыша. – Успел глотнуть без тебя, хотел допить, но решил заказать еще.
Саша сел напротив.
– Все в порядке? – спросил он для проформы, на деле нисколько этим не обеспокоенный.
Дирк отпил виски, расправил ворот и с облегчением откинулся на спинку кресла. В следующую секунду он, слегка ерзая, прикусил губу, закинул голову и закрыл глаза.