Истоки неприятностей

— Что значит нельзя? Почему?

Ракун снова вздохнул, подтянул Нину поближе к себе и ткнулся носом ей в шею. Конечно, такие вещи положено рассказывать глядя в глаза, но он не был уверен, что сможет нормально выдержать взгляд.

Ладно, чего уж там. Всѐ равно рано или поздно узнает, так пусть лучше сейчас и от него самого.

— Потому что я накосячил, — пробормотал магос не поднимая головы. — Когда Силь словил первый приступ… мы не сразу поняли, что случилось, даже он сам ничего не понял. Это сейчас все знают, какие лекарства ему в каком порядке колоть, если что. А тогда он чуть не умер прямо у нас на руках. Ну, то есть почти умер. — Ракун вздрогнул от нахлынувших воспоминаний, и Нина тихо погладила его по спине. — В общем, я его как-то вытащил с помощью той силы, но при этом что-то сделал со структурой проклятия. Сам не знаю, что. Запутал, переделал, перемешал… и получилось, что чары не снять, пока в них хранится частица моей магии.

— А ты не можешь еѐ убрать?

— Могу попытаться, но… Понимаешь, эта штука практически вытащила его с того света. Вдруг он умрѐт, если я еѐ уберу? Или всѐ станет ещѐ хуже? Эту силу слишком сложно контролировать. Как бы объяснить… понимаешь, стену разнести с еѐ помощью легко, а проделать маленькую дырочку — почти невозможно. Мы уже обсуждали это с Силем. Решили, что попробуем, но только в самом крайнем случае. Когда терять будет нечего.

— То есть когда он будет совсем умирать?

— Типа того. Но, он и так умирает, ты же видела. Его убивает проклятье, его убивают лекарства и эликсиры. Последний раз сердце отказало, откачали только с помощью омолаживающего зелья… Он потом так матерился, когда себя в зеркале увидел!

А какие лица у ребят из управления были! И так-то мелкий, а стал совсем как ребѐнок. И на девчонку похож, скажи же? — Ракун хмыкнул, но Нина шутку не поддержала, и в воздухе повисла короткая напряжѐнная пауза. — В общем, он, конечно, хорохорится, но прекрасно знает, что долго не протянет. А я… Знаешь, я очень не хочу убивать его своими руками. Даже пытаться не хочу. И… Нин, нам действительно так нужно говорить об этом именно сейчас?

На самом деле Ракун вообще не хотел говорить на эту тему, ни сейчас ни потом. За двадцать с лишним лет всѐ было столько раз обговорено и обдумано, что осталось только смириться и старательно делать вид, что всѐ в порядке. Они и делали: и он, и Силь, и Алекс.

А потом появилась любопытная выхухоль и влезла носом во все тайны разом. И что самое странное, никто из друзей не возражал. Кроме, собственно Ракуна — ведь именно ему в большинстве случаев приходилось терпеливо отвечать на бесконечные вопросы дотошной женщины. Или не очень терпеливо.

— Прости, — смутилась Нина, сообразив, что вытащила из магоса слишком много личного. — Я просто хочу ему помочь.

— Ты не сможешь. Смирись. Лучше иди ко мне.

Организм, вернувший способность нормально двигаться, жаждал действия. Весьма определѐнного действия, учитывая, что последняя встреча с Ниной была целую неделю назад, а сейчас она сидела рядом такая уютная, домашняя и растрѐпанная. И задумчивая.

Впрочем, задумчивость не помешала ей охотно податься навстречу Ракуну. Рубашка на нѐм и так была нараспашку, поэтому Нина взялась сразу за брюки: расстегнула пояс, пуговицу… и начала сосредоточенно прощупывать карманы и штанины.

— Что ты делаешь, женщина? — удивился магос.

— Ищу привязку.

— Что?

— Проклятия передаются через кровь, по имени или с помощью зачарованных предметов, обеспечивающих привязку заклинания к жертве, — процитировала Нина абзац из учебника.

— Да-да, я помню. Но у меня нет никаких посторонних вещей.

— А это что? — Нина вытащила из заднего кармана клочок бумаги с торопливо написанными символами и помахала им перед носом Ракуна с таким видом, словно это был адрес его любовницы.

Магос выхватил обрывок, прощупал со всех сторон, на всякий случай даже обнюхал и сокрушѐнно признал:

— Понятия не имею. Наверное, в толпе подбросили. Видела, что на выходе с парома творилось? Ну и на входе то же самое.

— Значит, могли и там, и там. Или где-то ещѐ. А активировали, скорее всего, дистанционно, как только ты вышел из вокзала.

— Логично, — кивнул Ракун, мысленно смиряясь с тем, что секс у него сегодня будет разве что церебральный. — Наверное, хотели перехватить меня по-тихому. Никто же не

ожидал, что ты встречать придѐшь. Я и сам не знал. Так что просто вырубился бы, а потом очнулся фиг знает где. Или вообще не очнулся.

— Да нет, судя по действию проклятия, ты кому-то понадобился живым. Но вот

кому?

Магос только руками развѐл.

А что тут скажешь? Кому угодно — и, одновременно с этим, никому конкретно. Никаких идей. Разве что…

Ракун внимательно посмотрел на обрывок. Плотный лист с тиснением, с краю виднеется кусок вензеля. Очень знакомого вензеля.

Россыпь писем и приглашений всѐ ещѐ валялась неподалѐку. Магос подтянул бумаги поближе к себе и начал перебирать по одной, больше щупая, чем вчитываясь в текст. Сначала не везло: листы попадались слишком тонкие, слишком гладкие, слишком шуршащие… Но внезапно пальцы наткнулись на чуть шершавую тиснѐную поверхность.