Истоки Нила

- Может быть, они отправились куда-нибудь в поездку, - предположил Стюарт. - Может быть, они вернутся в непродолжительном времени. У Энхалта во всех издательствах есть свои люди, может, он что-нибудь узнает.

Но прежде чем Энхалту удалось что-нибудь узнать, Мэк решил, что узнавать уже больше нечего. "Я целиком и полностью умываю руки, - заявил он. - Это бессмысленная затея. И вообще, где вы только набрались таких идиотских мыслей?" И улыбка Филлипса Энхалта угасла. Прошли недели, месяцы.

Но Боб Розен так и не оставил надежды. Он побывал в отделе Народного Образования, выясняя, нет ли там анкеты Бентли, ее копии или данных о переводе. Он все время маячил на улице Нассау и больше всех докучал торговцам, которые специализировались по выпускам Псевдо-Арабских авиаконвертов в надежде, что м-р Бенсон, возможно, сообщил им о своем местонахождении. Он снес часы в ломбард, и это позволило ему угощать гамбургерами и пиццами гадюк, а ухоженных молодых людей и барышень только-только из Беннингтона [колледж в штате Вермонт, один из самых дорогих в США], которые идут работать в наши ведущие издательства, бесчисленными порциями шотландского виски с бесконечным льдом. Он...

Короче говоря, он возобновил поиски, которыми занимался когда-то Питер Мартенс (Старина Пит, Тихарила Пит). Он разыскивает истоки Нила. Удалось ли ему хоть _что-нибудь_ найти? Ну да, собственно говоря, удалось.

Странную природу цикличности совпадений кто-то подытожил в классическом высказывании о том, что можно жить годами, вовсе не встречая одноногих мужчин в бейсбольной кепке, а потом повстречать троих за один-единственный день. Так случилось и с Бобом Розеном.

Однажды, ощущая в себе уныние и тупость, заметив, что голосок Китти Бенсон, подобный голосам эльфов, звучит в его ушах все тише и тише, Боб зашел к ее старому домовладельцу.

- Нет, - сказал старый домовладелец, - они ко мне так ни разу и не обратились. Я скажу вам, кто еще ко мне так больше ни разу и не обратился. Человек, который предложил купить дом. Он так больше и не пришел, а когда я позвонил к нему в контору, просто посмеялся надо мной. Чудная манера вести дела.

- Как его зовут? - вяло спросил Боб.

- Странное имя, - сказал старый домовладелец. - И.Питерс Шэдвелл? Что-то в этом роде. Пошел он в любом случае к черту.

Боб перевернул вверх дном всю свою квартиру в поисках визитной карточки со следами перфорации на краешке, которую Шэдвелл - казалось, это произошло совсем давно - вырвал из своего блокнота и дал ему. Его поразило, что он не смог нигде обнаружить и тот кусочек бумаги, на котором каракулями записал последнее сообщение старика Мартенса, где значилось имя Бенсон и название улицы. Он принялся было возиться с Желтой Книгой, но ему никак не удалось сообразить, к какой категории относится предприятие человека-богомола. И вскоре махнул рукой на обычный справочник, где значилось Шэд, Шэдд,-вел,-вел, вел и т.д.

Он решил пойти спросить Стюарта Эммануэля. Маленький энергичный агент так тяжело воспринял утрату Бенсонов ("Такая была красивая затея", - он чуть не плакал), что, возможно, ссудит его небольшой суммой денег во имя поисков. Боб оказался в районе сороковых улиц на Ист Сайде и проходил мимо бара, где когда-то угощал Норин коктейлями, - ошибка, из-за этого ее и так дорогостоящие вкусы подскочили еще на пункт - и тут он вспомнил, что уже некоторое время от нее ни слуху ни духу. Он попытался сообразить, сколько же прошло времени и не надо ли ему что-нибудь по этому поводу предпринять, как вдруг увидел третьего одноногого человека в бейсбольной кепке.

То есть, если отбросить метафоры, он повернул, намереваясь перейти улицу посреди квартала, и задержался, так как прямо перед ним оказались две машины, стоявшие вплотную друг к другу (часть автомобильной пробки, возникшей из-за долго не затягивавшегося надреза на поверхности улицы). Если читать справа налево, машины стояли так: грузовик любимого цвета Элеоноры [Элеоноры Рузвельт: насыщенный синий цвет] с надписью "Борщ Ням-Ням Бабушки Гольдберг" и неприлично-розовый ягуар, в котором помещались Т.Петтис Шэдвелл и Норин.

Наступило мгновенье потрясения и осознания. Он все понял.

Он не издал ни звука, но они дружно обернулись и увидели, как он стоит с разинутым ртом, на лице у него было написано все. И они поняли, что он понял.

- Надо же, Боб, - сказала Норин. "А-а, Розен", - сказал Шэдвелл.

- Жаль, что ты не смог побывать на нашей _свадьбе_, - сказала она. - Но все произошло так _стремительно_. Пет просто вскружил мне голову.

Боб сказал: "Уж пожалуй".

Она сказала: "Не злись", видя, что он злится, и радуясь этому. Гудели машины, ругались люди, но вереница не трогалась с места.