Истоки русской души. Обретение веры. X–XVII вв.

Избрание киевского митрополита собором епископов, без участия константинопольского патриарха и патриаршего совета, было прямым вызовом византийской иерархии и нарушением церковных правил и традиций. Надо признаться, что причины столь необычного события в русской церковной истории до конца непонятны. Еще в XVI веке русские книжники, трудившиеся над составлением Никоновской летописи, в качестве причины указывали на существовавший в середине XI века конфликт между князем Ярославом и греками («Ярославу… с греки брани и нестроения быша»), а также и на 1-е правило Апостольского собора, в русской трактовке звучащее таким образом: «Два или трие епископы да поставляють единаго епископа». Правда, следует иметь в виду, что авторам Никоновской летописи нужно было найти исторические обоснования права русских епископов самим выбирать предстоятеля Русской Церкви, ведь этот вопрос был более чем актуален в первой половине XVI в., когда составлялась Никоновская летопись. Позднее многие отечественные историки XVIII–XX вв. также считали, что избрание Илариона собором епископов в 1051 г. было прямым продолжением русско-византийского противостояния в 1040-е гг. Но современные исследователи подчеркивают, что к 1051 г. отношения между двумя странами успели полностью восстановиться (мир между ними был заключен около 1046 г.)[18]. Указывалось в литературе и на то, что избрание Илариона на митрополичий стол совершалось в соответствии с традициями кирилло-мефодиевской традиции (сохранившей, в свою очередь, принципы ирландской традиции)[19]. Кроме того, обращается внимание, что действия участников собора 1051 г. укладываются в русло движения за обновление Церкви, охватившего в середине XI в. не только Восточную, но и Западную Церковь, и, в частности, за восстановление древних канонических прав провинциальных соборов на избрание епископов, зафиксированных в 1-м правиле Апостольского собора. Более того, сегодня считается, что избрание Илариона было, по-видимому, признано в Константинополе: об этом говорит присутствие его имени в официальных списках русских митрополитов, а «в позднейших русских источниках XVII–XVIII вв. сообщается о поставлении Илариона константинопольским патриархом Михаилом Кируларием или „чрез грамоту“ Михаила Кирулария — но это едва ли не догадки книжников Нового времени»[20].

Поставление Илариона в митрополиты Киевские.

Миниатюра из Радзивилловской летопис

Тем не менее личность Илариона, митрополита Киевского, несомненно, принадлежит к числу наиболее значительных в отечественной истории. Ведь он внес весомый вклад в становление русской культуры, создав первое отечественное литературно-философское и духовно-политическое произведение — «Слово о Законе и Благодати». «Слово о Законе и Благодати» написано между 1037–1050 годами. Оно было очень популярно на Руси, недаром сегодня известно более чем 50 списков XV–XVI вв. и в разных редакциях. Кроме того, митрополиту Илариону принадлежат два текста — «Молитва» и «Исповедание веры», которые обычно публикуются вместе со «Словом».

Логический анализ позволяет разделить «Слово о Законе и Благодати» на три составные части. Первая часть — это своеобразное философско-историческое введение. В его основе лежит рассуждение о соотношении Ветхого и Нового Заветов — Закона и Благодати. Смысл подобного рассуждения многообразен. С одной стороны, это продолжение чисто богословского спора между Западной, римской, Церковью и Церковью Восточной, православной. Дело в том, что западное христианство почитало Ветхий Завет как собрание разного рода правовых норм, как оправдание свойственных западному миру прагматических устремлений и т. д. На Востоке Ветхому Завету придавалось гораздо меньшее значение.

Иларион в своем «Слове» стоит ближе к Восточной Церкви. Он говорит: «Прежде был дан Закон, а потом Благодать, прежде — тень, а потом истина». Таким образом, Иларион подчеркивает, что следование нормам только лишь Ветхого Завета не приводит людей к спасению души, как не спасло знание Закона («тени») древних иудеев. Более того, предпочтение Ветхого Завета может привести к иудаизму. Лишь Новый Завет («истина»), данный человечеству Иисусом Христом, является Благодатью, ибо Иисус своей смертью искупил все людские грехи, а посмертным воскрешением Он открыл всем народам путь к спасению.

В доказательство своей мысли Иларион пишет пространное рассуждение на тему библейской притчи о Сарре и Агари (см.: Быт. 16–21). Это рассуждение — первый образчик символическо-аллегорического толкования библейских сюжетов в русской литературе. Впоследствии символическое толкование Библии станет основным методом в творчестве древнерусских книжников.