Истоки знания

— Мы ездили на Тару не столько для того, чтобы кого-то там из челдонов найти, сколько чтобы разобраться, что сделали ушедшие со своими книгами, — продолжил рассказ участковый. — Кое от кого узнали, что уцелевшие книги ведические русские унесли с собой. По предположению старого, у них была и огненная «Веста». Ни много, ни мало — 50 томов. Таких же внушительных как библия, а то и потолще!

— Откуда ты знаешь, сколько у нее томов? — усомнился я.

— Земля слухом полнится, — улыбнулся милиционер вставая. — Знаешь для чего я тебе рассказал про наше путешествие со старым и про уцелевшие книги? Для того, чтобы ты всегда о них помнил. Мало ли что? Может так случиться, что до тебя дойдут слухи о «потерянных». Скорее всего они ушли на какой-то из притоков Васюгана или Демьянки… Ну что, пойдем на твой вертолет — перевел разговор на другую тему участковый.

— Еще одна задача, — подумал я, подымаясь из-за стола. — Интересно, кто этот милиционер? Тоже посвященный? Сколько их здесь развелось! Очевидно не зря меня послал знахарь именно к нему и ни к кому другому — решил я в тот момент.

Когда мы приехали на газике Сергея Борисовича на маленький поселковый аэродром, там уже собрались все, с кем я должен был лететь. Через минуту в небе раздался гул вертолета.

— Ну что до встречи, — протянул мне свою сильную руку Сергей Борисович. — Помни, если меня не будет дома, заберешь мою «казанку». Наташа знает. Я её предупредил. Тебе светиться нельзя… С этими словами он направился к своей машине.

Глава 28 ТРЕТИЙ РАССКАЗ ЗНАХАРЯ. УПРАВЛЕНИЕ ЗДОРОВЬЕМ. ТАЙНА ТАМПЛИЕРОВ. ЭГРЕГОРЫ

Мне же предстояло по работе небольшое турне. Сначала в заповедник Кондо-Сосьвенский, потом в Печёро-Иличский. через месяц в Ханты-Мансийск. Когда я наконец оказался в своей квартире в Сургуте, прошло не меньше месяца. Всё это время я раздумывал над тем, что услышал от знахаря и от участкового. То, чем загрузил меня старый, в голове до сих пор не укладывалось. Да и Сергей Борисович задал задачу. Надо же книги древних! Неужели они, эти книги на самом деле кем-то хранятся? И эти кто-то до сих пор следуют традиции предков! Ну и ну! Чтобы что-то для себя уяснить и кое в чём разобраться, после работы я засел за печатные издания. О своей диссертации думал изредка урывками. Мне хотелось на основании традиционного знания проверить, не напутал ли что старый? Может всё, с чем он меня познакомил, всего лишь навязанная его точка зрения не более? Я жадно пожирал доступные мне тогда книги по мировой истории, психологии, климатологии и т.д., причем от корки до корки мифологию древних греков, мифические предания Индии. Ирана, Тибета, Китая, но мне было мало. Я стал искать мифы древних славян, но к своему удивлению нашел всего ничего. Очень мало и, в основном, христианской эпохи. Из всего этого у меня сложилось такое впечатление, что либо полная мифология славян ещё не написана, либо она просто скрыта. И тогда я попросился у своего начальства якобы для работы над своей диссертацией в командировку в Томск. Мне захотелось увидеть книги академиков Пидопличко, Поршнева, познакомиться с полным собранием Платона, его средневекового последователя Прокла, найти книги Климова, Дебеца, Герасимова и, конечно же попробовать поискать первые издания трехтомника Афанасьева «Поэтическое воззрение славян на природу». Попав в Томск, я полный радужных надежд, сразу же направился в библиотеку ТГУ. Каково же было моё удивление, когда после запроса книг Пидопличко, мне мягко отказали. Оказывается, для знакомства с трудами ученого гляциолога требуется специальное разрешение. Про полное собрание Платона и Прокла заявили, что спрашиваю, сам не зная что. Ни тот, ни другой философ полностью не переведены даже на английский… Вот те раз! — подумал я. Выходит, старый с Пидопличко был прав! Работы ученого гляциолога кого-то наверху не устраивают. Интересно кого? Наверняка не кремлёвских из «дома престарелых». Они о Пидопличко и слыхом не слыхивал и… Ну что же, попросил тогда Афанасьева «Поэтическое воззрение славян на природу» в «научке» оказалось только в читальном зале. Когда я перелистал первый том, то захотелось плакать: безжалостно вырезаны десятки страниц!

— Интересно, что же на них было такое написано? — думал я.