Истоки знания

— Может, масоны всему тому, о чём ты говоришь, его и научили? — предложил я.

— Такого не может быть. Они и сами не знали, что Николай Константинович владел и древнерусским и тайным наследием Орианы. Кстати, о Гиперборее он особо не писал и никогда никому из непроверенных людей не говорил. Но древнерусскому языку и старинной русской грамоте учил своих индийских друзей… Учил, очевидно, для того, чтобы стали читать русские книги, которые были в период всех наших смут перенесены нашими волхвами в Индию. Учениками Н.К. Рериха именно по древнерусскому языку и грамоте были известные индийские политики Джавахарлал Неру и его дочь Индира Ганди. И этот факт известен не только мне, но и многим, то, что учителем древнерусского языка у Джавахарлала Неру и его дочери был Рерих, последние и не скрывали. Учили язык, значит, было что читать. Вряд ли бы они стали тратить своё время из праздного любопытства. Наводит на мысль, что древнерусскими волхвами Пантачакра принесена в Индию за тысячу лет до написания Библии. Так считает индийская традиция. В настоящее время она переведена на 200 языков. В самой Индии она представлена на священном санскрите. Но сохранился её и первый вариант. Он написан на «пракрите», т.е. на древнерусском языке огненной арийской грамотой. В книге говорится о простой человеческой жизни, об отношениях между мужчиной и женщиной. О моногамии и полигамии в браке. В ней много притч, сказок, преданий. Но всё, что в книге написано, не индийское, а наше — русское. Очень древнее, но в то же время близкое и понятное… Тебе надо обязательно прочесть Пантачакру, иначе никогда не поймёшь устройство психики нашего народа, отрок, — по всему было видно, что старик высказался. Он допил свой сбитень и, посмотрев на часы, жестом пригласил меня на улицу.

— Пойдём, я тебе покажу ещё пару приёмов работы с двумя мечами, у нас есть ещё время.

Мы вышли во двор и направились к его «спортивному залу». Обычно воинским мы со стариком занимались через день три раза в неделю. Он считал, что для поддержания формы этого достаточно. Сам ведун в совершенстве владел древнерусской школой «пяти стихий», где каждая стихия представляла собой как бы отдельный стиль. Но все эти на первый взгляд, совершенно разные принципы и движения гармонично объединялись вместе в единое целое, непредсказуемое и несокрушимое. То, что мне когда-то дал мой дед казак, было всего лишь частью древнего стиля. И поэтому с седоголовым я занимался всегда с удовольствием. Тем более что старый во время наших занятий всегда много рассказывал. Вот и на этот раз, взяв каждый в руки две березовые палки и став друг против друга, мы погрузились в логику движений: защитой, мгновенным уходом в круговые движения и т.д. Хранитель кратко объяснил, какой может быть прок из того или иного обманного действия или удара. Казалось, всё шло, как всегда. Но я стал ловить себя на мысли, что наша тренировка со старым последняя, что больше тренировок не будет. Что старик на этой спортивной площадке со мною прощается. И прощается не на год, как обычно, а надолго… Посмотрев в глаза ведуну, я бросил на землю свои папки и прямо его спросил:

— Ты ведёшь себя так, как будто умирать собрался? Это не занятие, а подведение итогов всему тому, что ты мне здесь показывал. Чтобы я не забыл… — Седоголовый, видя мой нахохленный вид, подобрал мои деревянные импровизированные мечи и, бросая их на скамейку, сказал: — Разве твоя свеча потухла, Гор. Она на моём столе будет гореть столько, сколько будет стоять этот дом, где тебя всегда ждут. Неужели, ты думаешь, что я горю желанием с тобой расстаться? Ты стал мне больше, чем сын. Духовная близость сближает больше, чем родство крови. Думаю, и я для тебя не чужой, — с грустью в голосе сказал хранитель. — Дело в другом. Интуиция давно подсказывает мне, что вокруг меня что-то происходит… Но тогда, год назад, было не опасно. Сейчас все изменилось. Потому я и хочу, чтобы ты не «светился»…

— Неужели, за домом следят?

— Нет, мы здесь одни. Тут слежка иного характера. «Они» не знают, где я, но ищут… Так когда-то уже было. Не переживай.

С этими словами старый медленно пошёл к своему дому. По его фигуре было видно, что он о чём-то думает.

— Понимаешь, — посмотрел ведун на меня — Империя повисла над пропастью. Стоит только подтолкнуть… Опять у власти на местах те же самые, что и в незабвенные тридцатые… Андропов ничего не изменит. Наверняка, Запад ему уже нашёл замену… В стране затишье перед бурей…

На крыльце старик велел мне его подождать.

Глава 30 «КОЛДЫН». СНОВА ОБ АРТАНИИ. КОНЕЦ ИМПЕРИИ

Когда он вышел, то в руках у него был какой-то длинный свёрток. Старик бережно положил его на скамейку и стал развёртывать. Через несколько секунд я увидел роговой наборный эфес, потом ножны и, наконец, всю шашку или саблю? Такое оружие я не видел даже на картинах. Оно чем-то напоминало японский меч, но рукоять была покороче. Бронзовая горда была уже и длиннее. А однолезвенный клинок, плоский с двумя узкими долами был шире клинка катаны и почти прямой.