Историческая география Золотой Орды в XIII—XIV вв.

На протяжении всего XIII в. военные устремления Золотой Орды не концентрировались на каком-либо основном направлении, а были весьма значительно распылены и в определенной степени беспорядочны. Последнее вызывалось откровенным стремлением ханов и высшей кочевой аристократии к организации довольно авантюристичных и скоротечных набегов, преследовавших исключительно грабительские цели. Наряду с этим в начальный период существования перед новым государством возник ряд проблем территориально-пограничного характера. В основе их лежало прямое и ярко выраженное желание покоренных монголами народов сбросить гнет завоевателей. После возвращения из Западной Европы в Поволжье монголы столкнулись с противодействием их намерению включить в состав своего государства земли мордвы, волжских булгар и башкир. Для подавления этих выступлений были предприняты специальные карательные походы, приведшие к полному усмирению восставших. Краткое упоминание об этом событии имеется в книге Плано Карпини, [812]однако на его основании невозможно установить маршруты походов и общую территорию, которая была охвачена операцией. Можно лишь предполагать, что эта военная экспедиция была достаточно длительной и требовавшей привлечения значительных сил. Относительно времени ее проведения источники также не содержат никаких сообщений. Если же учесть, что монголы вернулись в прикаспийские степи в самом конце 1242 г., то начало похода против восставших народов Поволжья и Урала могло быть осуществлено в 1243–1244 гг. [178] Такая датировка согласуется и с пребыванием в Золотой Орде Карпини, который проехал Поволжье в 1245 г. В некоторых работах общего характера [813]восстания в Поволжье отнесены к 1238–1240 гг. Авторы такой точки зрения опираются на рассказ Рашид ад-Дина (в котором не приводится дат) о том, что Субедей-бахадур дважды выступал против волжских булгар, [814]причем второй поход без каких-либо оснований относится к 1240 г. Это не подтверждается русскими летописями, хотя и кратко, но отмечавшими все передвижения монгольских войск. В Лаврентьевской летописи содержится известие, что зимой 1239 г. «взяша татарове мордовьскую землю и Муром пожгоша и по Клязьме воеваша и град святыя Богородицы Гороховец пожгоша, а сами идоша в станы своя». [815]Судя по всему, рейд 1239 г. был очередным в ряде походов по разгрому русской и сопредельных (в данном случае мордовской) земель. С подавлением каких-либо антимонгольских восстаний он не был связан хотя бы потому, что владычество завоевателей еще не было установлено и организационно оформлено. Не связан этот поход и с вторичным нападением на булгар, ибо такое крупное событие не могло ускользнуть от внимания летописца, который особо отметил, что после учиненного разгрома мордовских и русских земель завоеватели направились «в станы своя», т. е. в южные степи. В 1240 г. монголы также не могли послать Субедея на Волжскую Булгарию, так как все их силы, в том числе и отряды Субедея, были заняты в осаде Киева. [816]Таким образом, нужно признать правильность сообщения Карпини о восстании поволжских народов уже после юридического возникновения золотоордынского государства. Скорее всего, это восстание и было вызвано первым появлением монгольской администрации, потребовавшей с покоренных народов дани.

Конкретный маршрут монгольских отрядов, направленных на усмирение мордовских, булгарских и башкирских повстанцев, восстановить невозможно, так как в сохранившихся источниках об этом не содержится никаких сведений. Можно лишь предполагать, что в походе принимал участие не один монгольский отряд, ибо район восстания занял обширную территорию от Среднего Поволжья до Урала. Имеющиеся в литературе попытки увязать восстание булгар с последующим решением хана Бату сделать своим местопребыванием г. Великий Булгар, не имеют никакого обоснования. [817]Автор этой гипотезы считает, что выбор Бату был обусловлен страхом перед повторением восстания. В таком случае значительно надежнее представляется размещение в неспокойном районе усиленных воинских соединений, а не пребывание здесь самой персоны хана. Конечно же, выбор Бату был обусловлен отнюдь не страхом перед восстанием булгар, а целым комплексом объективных факторов экономического, политического и в определенной степени географического характера. [179]