Историческая литургика

Мы помним, что на протяжении первых двух веков христианства литургические молитвы, хотя и следовали в определенном порядке, но были импровизационными. Харизматический пафос пророка, а затем епископа, по существу, каждый раз творил новую молитву, хотя и соответствующую местному обычаю.

Но в III веке харизматическое творчество, скомпрометированное монтанистами, уступило место фиксированным формам. Сначала это коснулось только анафоры (Евхаристического канона), а затем и остальных элементов Литургии. Она стала твердеть и застывать в соответствии с местной традицией.

В IV веке выдающиеся Отцы Церкви (свтт. Кирилл Иерусалимский, Василий Великий, Иоанн Златоуст и др.) приложили много трудов для упорядочивания этих местных литургических чинов. И это, конечно, привело к черезвычайной дифференциации анафор (особенно на Востоке). В одной только Абиссинии (Эфиопии) доныне известно 16 чинов. А у яковитов и маронитов — около 65 анафор!

Наиболее совершенные образцы литургического творчества были впоследствии одобрены Соборами и названы именами выдающихся апостолов и отцов Церкви. Так появились Литургии ап. Иакова, ап. Марка, ап. Фаддея, Литургии свтт. Василия Великого, Иоанна Златоустого, Григория Армянского, Кирилла Александртйского, Феодора Мопсуестийского и даже еретиков Нестория и Диоскора. О том, насколько условны подобные наименования, можно судить по тому, что одна из 16 местных Абиссинских Литургий для пущей важности была приписана… самой Богородице (Которая никогда в Абиссинии не была!).

На Западе также сложилось несколько местных чинов: Миланская Литургия свт. Амвросия, Галльская Литургия, Мозаровская Литургия в Испании. Правда, высокая централизация Западной Церкви привела к тому, что они быстро уступили первенство господствующей Римской Мессе.

Но в целом, IV–V века — это взрыв литургического разнообразия. Общее число анафор, дошедших от этого времени хотя бы в отрывках — около 100! И, естественно, возникает вопрос: как их классифицировать? Причем правильно найденный критерий классификации должен:

1) Объединять родственные литургии в естественные группы.

2) Объяснять направление эволюции внутри каждой группы.

На рубеже XIX–XX веков многие выдающиеся литургисты решали эту задачу и наиболее удачную классификацию предложил английский исследователь Брайтман (F.Brightman "Liturgies eastern and western", Oxford, 1896). Со многими, конечно, уточнениями, она дожила до наших дней и сейчас мы рассмотрим исходные принципы этой классификации.

Прежде всего Литургии распадаются на Восточные и Западные вот по какому принципу:

Как вы помните из первой лекции, Литургия как центр суточного богослужебного круга с помощью различных литургических элементов связывается с седмичным и годовым кругами. Но все эти изменяемые элементы (Апостольские и Евангельские чтения, анафоры, тропари и кондаки) сосредоточены в ее первой части. Собственно анафора на Востоке вообще и в Православии в частности всегда рассматривалась как вневременная и потому неизменная. На Западе же изначально сами молитвы Евхаристического канона (например, Praefatio) варьировались в зависимости от праздника, времени церковного года и т. д.

Эта динамичность привела к тому, что западные каноны (например в Римской, Галликанской и Мозарабской Литургиях) продолжали эволюционировать уже тогда, когда на более консервативном Востоке эволюция их давно закончилась. При этом, если на Востоке эволюция Литургии шла преимущественно в сторону усложнения, то на Западе более заметен обратный процесс: в сторону упрощения и унификации (в результате чего в конце концов осталась одна Римская Месса). Кроме того, если на Востоке Литургии развивались органически, то на Западе решающим фактором были литургические реформы отдельных римских пап: Дамаса (+ 384), свт. Льва Великого (+ 461) Геласия (+ 496), свт. Григория Великого (+ 604) и др.

Все это и привело к значительным различиям между Востоком и Западом. И здесь сказался также различный менталитет римлян и греков. Характер трезвомыслящих римлян великолепно воплотился в кратких и четких орациях латинского ритуала, в которых всегда имеется в виду конкретный плод молитвы. Восточный мистический менталитет воплотился в пышных и драматических формах Евхаристического канона, молитвы которого напоминают возвышенные гимны.

Все эти второстепенные различия также следует учитывать при сравнении. Но их не следует противопоставлять. Различия между Востоком и Западом были всегда, и всегда (по крайней мере на протяжении I тысячелетия) рассматривались как взаимодополнения, а не противоположность. Лишь когда возобладала вторая точка зрения, произошел разрыв.

Теперь вспомним из каких элементов у нас складывается Евхаристический канон. Это: Praefatio (P), Sanctus (S), Anamnesis (A), Epiclesis (E), и Jntercessia (J). Так вот: именно последний элемент (J — т. е. ходатайственная молитва о Церкви, о властях, о живых и умерших) оказался главным признаком в классификации больших литургических групп. Он находится:

В наших Византийских Литургиях — на последнем месте.