Исторические очерки Дона

…«Хвала! Наш вихорь-атаман!
Вождь невредимых — Платов!
Твой очарованный аркан —
Гроза для супостатов.

Орлом шумишь по облакам.

По полю волком рыщешь,
Летаешь страхом в тыл врагам.
Бедой им в уши свищешь.

Они лишь к лесу — ожил лес: —

Деревья сыплют стрелы.
Они лишь к мосту — мост исчез.
Лишь к селам — пышут селы»…

Платов был не только конным воином-казаком — он был и более того — одним из замечательнейших людей того времени. Он вырос среди Екатерининских «орлов». Румянцев, Потемкин и Суворов были его учителями и воспитателями. От Суворова воспринял Платов живую образность суворовского языка в словесных поучениях и приказах. От больших людей, при которых он состоял смолоду, воспринял широту взгляда; он бывал у Императрицы Екатерины II; он узнал несправедливый гнев и ласку Императора Павла. Он имел время в ссылке и тюрьме многое продумать и понять; он был обласкан вдовствующей Императрицей Марией Федоровной; с нею он вел обширную и весьма любопытную переписку. Платов был лично известен Императору Александру I. Он был дружен с Кутузовым и князем Багратионом. Они были боевыми его товарищами. Платов видел Наполеона в пору его наивысшей славы, в Тильзите; и видел его в годы его падения, во время отступления из России. Платов повидал почти все столицы европейских государств, и был гостем англичан в Лондоне.

На памяти, почти что на глазах Платова, отшумела кровавая французская революция, породившая Бонапарта Наполеона. Она соблазнила многих и многих — Платова она не поколебала нисколько. Он везде и всюду оставался верным сыном Тихого Дона.

Платов не кончил высших училищ и не был в университетах. Жизнь и общение с лучшими и образованнейшими людьми того времени обтесали его и научили тому, чего не дает никакая школа. У него был суровый жизненный опыт и знание людей.

Платов не оставил после себя «Науки побеждать», как то сделал его учитель Суворов. Поучения Платова, большей частью, словесные, сохранились в памяти его современников. Природный ум и знания Платова блещут в его приказах и письмах. Его непрерывная творческая работа шла для воспитания и образования казака. Для сохранения казака от соблазнов и улучшения его духовной жизни.

Постоянное поучение Платова в станицах, в полках, в поле и в казачьем курене, в палатке и на походе было:

— Помните славу и добродетели и держитесь обычаев отцов своих!

Как красива и не многословна речь Платова, а сколько в ней того, что навсегда укладывалось в простых казачьих сердцах!

— Помни, что дороже всего тебе отчизна твоя. Помни и то, что отчизна эта, или отечество, не одна станица твоя, не один двор твой, да курень, а вся земля Русская, которую из конца в конец не проедешь на коне своем и самом ретивом в пять, не то шесть лет…

Он говорил о смерти:

— Смерти не бойся: ее не минуешь; а бойся постыдной да постылой жизни. Как станут говорить казаки: такой-то, де, копытом смел; а у такого-то пика на перевес не ложится, а тот пару не боится, да дыму не любит — так ведь и стыд, и смех, и грех; да опять-таки и на том свете душа нужна; а кто присягал на одно, а делает другое, не будет прав и перед Богом.

Платов, сам не раз глядевший смерти в глаза, знал, что такое смерть в бою, знал, что не время тут думать о мертвых и убитых; отдать им нужные воинские почести при погребении, и больше о них не думать и не плакать о них. Он говорил не раз:

— А об убитых и раненых будет домашний счет. Дома, в станичном курене, навеки покинутом его хозяином, поплачут и помолятся мать, жена и малые дети. Их это дело — казакам нечего об этом думать. Для них смерть, если она честная в бою, при совершении своего казачьего воинского долга, лишь честь и слава.

Так же, как Суворов, Платов все высшее, духовное, невесомое ставил выше земных благ. Он знал, что такое для казака добыча на войне. От отца и деда он слышал, что раньше казаки и жили только от добычи — в поисках ли, на войне ли. Но знал Платов, что круто изменились с тех пор взгляды на добычу. Было сказано и завещано Суворовым: «Обывателя не обижай — он нас поит и кормит». Он знал, что теперь казак живет не «с травы и воды», но имеет свой земельный участок, свою общинную степь, свои сады и огороды, которые его кормят, и что теперь взгляд в армии на добычу иной. Он отдал приказ о том, что такое добыча у казака и что такое то, что он на своем образном чисто Русском языке назвал «миродерством», что называется взятым с французского словом: «мародерство»…