Исторические очерки состояния Византийско–восточной церкви от конца XI до середины XV века От начала Крестовых походов до падения Константинополя в 1453 г.

После патриарха Нифонта византийская патриаршая кафедра в течение целого года остается без архипастыря. Затем в патриархи избран был во всех отношениях достойный человек Иоанн Глика (1316—1319). Этот патриарх до возведения в сан принадлежал к мирянам и занимал высокое положение в государстве. Его мирская служба проходила среди блеска и в славе. Тотчас по окончании образования он взят был во дворец и удостоен от императоров (Михаила и Андроника) больших почестей. Впоследствии он зани мал «сенаторское кресло» и исполнял высокую должность логофета дрома (что-то вроде министра почты).[614] Будучи мирянином, Глика прославился как отличный писатель (он написал мемуары).[615] Он был избран в патриархи при таких своих семейных обстоятельствах, при которых тогда редко избирали на столь почетную духовную должность Он был женат и имел сыновей и дочерей. Как только Глика избран был в патриархи, он расстался со своей женой, ко торая, по принятому в таких случаях обычаю, приняла иночество.[616] Умственные и нравственные качества нового патриарха были очень высоки. Он обладал редкой и обширной ученостью как по части духовных, так и светских наук.[617] Вообще он считался человеком ученейшим Вместе с тем он отличался «чистотой жизни и готов ностью на все полезное». Его бескорыстие было очень велико· когда впоследствии ему пришлось оставить кафедру, то у него оказалось очень мало денег, так что деньги его легко и скоро можно было сосчитать — этим он отличался от многих своих предшест венников, которые в патриаршестве накопили значительные капиталы [618] При посвящении Глики ему сделана одна весьма сущест венная уступка. Он хотел, по обычаю, принять монашество, но император удержал его от этого шага. Глика издавна страдал какой-то неизлечимой внутренней болезнью, которая по временам укладывала его в постель. А врачи находили, что ввиду его бо лезненности ему нельзя отказываться от мяса; поэтому Глике позволено было не принимать монашества и не соблюдать мона шеских правил о пище.[619]

Сделавшись патриархом, Иоанн Глика вполне оправдал возлагаемые на него надежды, хотя и не долго правил Церковью. Как человек ученый, Глика, и будучи патриархом, не отказывался де литься своими знаниями с людьми, желавшими у него учиться К числу его усерднейших учеников принадлежал историк Никифор Григора. Этот историк свидетельствует: «Я имел удовольствие быть знакомым с патриархом и своим знакомством пользовался так часто, как только мог; я бывал в свободное у него время и днем и ночью и от его разумных речей приобретал много пользы».[620] Патриарх, значит, оставался другом науки. Его церковно–административная деятельность была широка и плодотворна. При нем Константинопольский синод собирался чаще, чем при других патриархах и число членов его было значительно больше, чем в другое время, при других патриархах.[621] Глика не довольствовался присутствием в синоде епископов собственного Константинопольского патриархата, а желал, чтобы приехали в столицу патриархи Александрийский и Антиохийский, которых он, с разрешения императора, и вызвал к себе — для совместного с ними обсуждения и устроения церковных дел.[622] Замечательно, что в патриаршество Глики не была еще забыта Лионская уния с ее последствими для Востока; так, при Глике ветре! ился такой случай: некоторых священников не хотели в одном месте признавать законными только потому, что их руко положение совершено при посредстве епископа, получившего этот сан от другого епископа, имевшего отношение к унии.[623]

Вышеуказанная болезнь патриарха с течением времени усилилась, и он должен был отказаться от кафедры. Иоанн Глика, принимая патриаршество, по его словам, уповал, что благодать Божия, даруемая в архиерействе и «недугующая врачующая», поможет ему избавиться от его долговременной болезни. Но Богу неугодно было явить своего милосердия над ним, как сознается сам он. Болезнь его, говорим, от трудов, соединенных с должностью патриарха, увеличилась. «Как пиявка какая, — говорит патриарх в своем духовном завещании, — не перестает она высасывать соки из моего тела и мало–помалу обеими, как говорят, руками переводит мое имущество в карманы врачей, как будто в свои кладовые.

Лечась, мы, по пословице, только толкли воду». Глика нуждался в покое — и получил его.[624]