Читаем Исторические очерки состояния Византийско–восточной церкви от конца XI до середины XV века От начала Крестовых походов до падения Константинополя в 1453 г. полностью

В особенности много характерного представляют фактические оТВОШения политиков к тогдашним императорам. Если зилоты мотели подчинить своему влиянию императоров, то политики дерЛфлись другого взгляда. Они допускали практику более или менее последовательную, с точки зрения их принципов, находили, что дуясно различать царей и обыкновенных подданных — к первым быть менее взыскательными, чем к последним. Самый страх царской власти, могущественной и широкой, мог действовать на них более внушительно, чем на зилотов. Политики в этом случае вот как иногда рассуждали: «Если большой дом с трудом переносит малое несчастье, то на величайший дом (дом царя) наложить величайшее несчастье (суровое отлучение от Церкви), не смягчив его надлежащим образом, значило бы через унижение его гордости (?), сделать ему немалый вред, что могут засвидетельствовать «пиршества Фиеста«и «путешествия Одиссея»».[823] Конечно, такой взгляд Политиков на необходимость уступок царям выработался не сам собою, а под влиянием давления византийской царской власти. Сами императоры при всяком удобном случае рассуждали именно так, а не иначе. Вот, например, на одного императора, Михаила, патриарх–зилот наложил отлучение от Церкви. Понятно, что царь желает как можно скорее освободиться от этого постыдного и житейского бремени — и он начинает вести такие речи, обращаясь к архиереям умеренной партии: «На мне лежит долг заниматься великими и трудными делами правления, требующими свободы; а между тем связан неумолимой необходимостью нести тяжелые, наложенные на меня узы. Если в самом деле должно быть так, то не лучше ли уже самим им (архиереям) заняться делами облиственного управления, когда допущенный мной проступок не может быть уже изглажен?».[824] На зилотов подобные речи не производили ни малейшего впечатления. Но политики опасались, бились всяких крутых мер, всяких потрясений в государстве — Нередко отвечали царю согласием на то, на что зилоты неизменно отаечали отказом. Можно привести немало примеров в подобном вреде. Представители партии политиков брали на себя смелость освобождать императоров от клятвы, которую эти последние сами наложили на себя. Так, один царский родственник чуть ли не трижды заклял себя самыми страшными клятвами, что он не будет домогаться не принадлежащего ему царского престола; и однако же этот самый человек, пользуясь своею ловкостью и хитростью, впоследствии занял царский престол, противозаконно устранив действительного наследника царской короны. Клятва в этом случае была нарушена; тем не менее собор епископов из числа политиков снял с клятвопреступника его клятву, не желая идти против совершившегося факта.[825] Совершенно аналогичный же случай имел место на несколько десятилетий раньше. Один тоже царский родственник дал клятву царствующему императору, что он и теперь не желает и вперед не пожелает отнимать престола у императора и его сына, но с течением времени похитил престол у малолетнего царевича. Этот узурпатор точно так же обращается к собору епископов–политиков с просьбой разрешить и его самого, и его приверженцев от вышеуказанной клятвы, и собор исполнил царскую власть. Историк Никита Хониат с иронией говорит по этому случаю· «Патриарх и синод, как будто бы они получили от Бога власть вязать и решить все без разбора, немедленно дали разрешение царю и всем несдержавшим клятву».[826] Иногда партия политиков поступалась церковными канонами, не желая разгневать царя. Один император XII в. пожелал выдать замуж дочь свою за человека, который был ей родня, и следовательно брак не мог быть заключен, как противозаконный. Чтобы достигнуть, однако же, разрешения Константинопольского синода на этот брак, император пишет лаконичную записку к собору епископов, где в двух–трех строках излагает все дело, указывая на то, что предполагаемый брак принесет много разных выгод государству. Члены синода разделились во мнениях, но партия умеренных дала разрешение на брак против воли тогдашнего патриарха. Историк называет членов синода за эту уступчивость «святопродавцами».[827] Встречались и другие примеры уступчивости партии политиков императорам — с явным пренебрежением для ненарушимости канонов. Так, некто Константин Месопотамский, бывший на государственной службе и очень приближенный к императору и императрице, из простого каприза пожелал, чтобы ему дали сан диакона. Такое желание обусловливалось тем, что «он считал невыносимым для себя ограничение, воспрещающее мирянину прикасаться к священнейшим церковным предметам». Но само собой понятно, что такое его желание не могло быть удовлетворено, как скоро он остается на гражданской службе: церковные правила строго воспрещали такого рода совместничество. Тем не менее Константин Месопотамский не останавливается перед таким препятствием. Он обращается с усердной просьбой по своему делу к царю (Алексей Ангелу). Царь отдал приказ патриарху — посвятить Константина, и тот во Влахернском храме посвящает претендента в диаконы. Мало того: патриарху приказано было немедленно издать определение 0 том, что Константину разрешается соединять в своем лице сужение и Богу, и царю, и храму, и дворцу». Но Константин, по выражению историка, «высоко поднявший свой нос», скоро нашел, что ему мало степени диакона и пожелал получить посвящение в архиереи, и патриарх тотчас сделал его архиепископом Фессалоникийским (в сущности номинальным). Таким образом, Разорит историк, «Константин, считая для себя невыносимым не иметь в левой руке церковных дел и в то же время в правую руку не забрать дел придворных, захватил в свои руки двоякого рода власть». Такое противозаконие патриарха (Георгия Ксифилина) и архиереев тот же историк объясняет единственно тем, что они «изо всех сил и с живейшей ревностью гонялись за благорасположением царя».[828] С особенной охотой политики брались уладить дело к удовольствию того или другого императора, когда нужно было досадить патриарху–зилоту. Тут, по–видимому, забывались всякие церковные постановления. Деспотическая воля царя в этом случае являлась для них каким-то непререкаемым авторитетом. Если царь подкапывался под патриарха–зилота и требовал помощи от политиков, то «архиереи, — говорит Григора, рассказывая один случай, уясняющий нашу мысль, — с удовольствием (как же иначе можно сказать?) принимали волю царя. Обязанные по заповеди Спасителя быть для других примером братской любви, они, — иронизирует историк, — сейчас же собирают собор против патриарха, откапывают где-то обвинителей, стараясь усердием перещеголять друг друга».[829]

Перейти на страницу:

Похожие книги

Основы Православия
Основы Православия

Учебное пособие содержит основные сведения о Православии, его учении, истории, богослужебной традиции.В пособии дано комментированное изложение Священной истории Ветхого и Нового Завета, рассмотрено догматическое учение Православной Церкви в объеме Символа веры, разъяснены значение Таинств и смысл двунадесятых праздников, кратко описаны правила совершения богослужения, представлен обзор основных этапов истории Вселенской Церкви и Русской Православной Церкви.Содержание учебного пособия соответствует программе вступительного собеседования по основам христианства на факультете дополнительного образования (ФДО) ПСТГУ.Учебное пособие предназначено для поступающих на ФДО, но может оказать значительную помощь при подготовке к вступительному экзамену и на другие факультеты ПСТГУ. Пособие может использоваться педагогами и катехизаторами в просветительской работе среди детей и взрослых (в том числе в светских учебных заведениях и воскресных школах), а также стать источником первоначальных сведений о вере для самого широкого круга читателей, интересующихся учением и историей Православной Церкви.2-е издание, исправленное и дополненное.

Елена Николаевна Никулина , Николай Станиславович Серебряков , Фома Хопко , Юлия Владимировна Серебрякова

Православие / Религиоведение / Религия / Эзотерика / Образование и наука
Правила святых отцов
Правила святых отцов

Во Славу Отца, Сына и Святого Духа, Единого Бога ПИДАЛИОН духовного корабля Единой Святой Соборной и Апостольской православной Церкви, или все священные и Божественные Правила святых всехвальных апостолов, святых Вселенских и Поместных соборов и отдельных божественных отцов, истолкованные иеромонахом Агапием и монахом Никодимом.«Пидалион», в переводе с греческого «кормило», представляет собой сборник правил Православной Церкви с толкованиями прп. Никодима Святогорца, одного из величайших богословов и учителей Церкви. Работая в конце XVIII века над составлением нового канонического сборника, прп. Никодим провел большую исследовательскую работу и отобрал важный и достоверный материал с целью вернуть прежнее значение византийскому каноническому праву. «Пидалион» прп. Никодима – плод созидательной и неослабевающей любви к Преданию. Православный мир изучает «Пидалион» как источник истинного церковного учения. Книга получила широкое распространение – на сегодняшний день греческий оригинал «Пидалиона» выдержал 18 изданий и переизданий. На русском языке публикуется впервые.***Четвертый том включает в себя правила святых отцов, а также трактат о препятствиях к браку и образцы некоторых церковных документов.***Рекомендовано к публикации Издательским советом Русской Православной Церкви.Консультант: протоиерей Валентин Асмус, доктор богословия.Редакторы: протоиерей Димитрий Пашков, диакон Феодор Шульга.Перевод, верстка, издательство: Александро-Невский Ново-Тихвинский женский монастырь.

Никодим Святогорец

Православие