Исторические портреты

Утром следующего дня отряд Сенявина подошёл к острову Святой Мавры. При взгляде на него с высокого албанского берега он казался отломанным кусочком материка.

Год назад остров Святой Мавры вместе с другими островами захватила Франция. За эти месяцы французские инженеры соорудили мощные крепостные бастионы, поставили на них новые пушки, крепость опоясал глубокий ров, наполненный водой. По окружности он вытянулся на шестьдесят вёрст. Рядом с крепостью расположился уютный город.

Сделав несколько галсов, Сенявин понял, что огонь корабельных орудий не достанет до крепости.

«Святой Пётр» ещё не успел отдать якорь, как от берега отчалили две лодки и направились к фрегату. Вскоре на борт поднялась делегация местных жителем во главе с архиереем. Они уже прослышали о взятии островов Периго, Занте и с нетерпением ожидали при бытия русских. Поднимаясь на борт, они приветливо улыбались. Первым на палубу ловко взобрался пожилой седовласый грек в мундире офицера. От прибывших отделился молодой подтянутый грек, тоже в мундире офицера.

   — Ваше высокоблагородие, — сказал он по-русски, — позвольте представиться: отставной капитан российского флота Никое Леандер.

Оказалось, что в своё время он служил на корсарском судне под русским флагом, сражался с турецкими судами.

Сенявин крепко сжал его руку.

   — Сие депутация достойных людей Мавры, — продолжал Леандер. Он указал на седовласого грека в мундире. — Дворянин господин Орио прежде служил контр-адмиралом флота Венецианской республики.

Спустя час из рассказов горожан Сенявин довольно подробно знал о состоянии дел на острове и о примерном расположении противника.

Когда Леандер произносил имя Али-паши, албанского наместника турок, греки трясли головами и встревоженно гудели. Орио что-то быстро сказал, и Леандер продолжил:

   — Верные люди передали нам, что Али-паша сам хочет прибрать Мавру к рукам. Он пообещал коменданту крепости Милету тридцать тысяч червонцев, если тот сдаст ему крепость. Только весь наш народ никогда не будет под властью Али-паши. Мы скорее погибнем, чем пойдём к нему под ярмо. Мы просим русских братьев прийти к нам на помощь. Наши граждане сами взялись за оружие. Сейчас французы обложены в крепости нашими волонтёрами.

   — Думаем, в крепости не менее пятисот солдат и офицеров и около пятидесяти пушек.

Сенявин поблагодарил и встал:

   — Передайте мужественным гражданам, что мы не позволим кому-либо бесчинствовать над вами и весьма благодарны за храбрые действия ваших волонтёров. Мы пришли, чтобы освободить вас от гнёта французов.

Сенявин созвал военный совет командиров кораблей. Пока они собирались, он вышел на шкафут и внимательно осмотрел в подзорную трубу местность вокруг крепости.

Сенявин коротко пересказал командирам всё, что сообщили греки, и изложил свой план действий:

   — Крепость весьма крепка, однако припасы у них не навек. Нам предписано штурмовать её без промедления. Для осады и штурма отрядим десант в триста человек, к нему пушек десяток на первый бросок. К пушкам определить офицеров и констаплей.

В крепости затаились, не было видно ни огней, ни движения на бастионах. Там, видно, ожидали развития событий. На кораблях не спали всю ночь. Готовили десант, пушки к выгрузке, порох, разные припасы. До рассвета началась выгрузка десанта. Матросов, солдат, артиллеристов перевозили на шлюпках, мастерили плоты для доставки пушек. Высадка заняла целый день, и только когда опустились сумерки, отряд во главе с офицерами вступил в город. Их встретил архиерей в полном облачении, сопровождаемый местным духовенством.

Выйдя за город, десантники разбили лагерь, выставили сторожевые посты. Не ожидая рассвета, начали рыть траншеи. К утру возвели бруствер для четырёх батарей, установили пушки.

Едва взошло солнце, французы открыли огонь по батареям. Вскоре все русские батареи в ответ открыли беглый огонь, корабельные пушки вступили в дуэль с крепостной артиллерией. Три часа не смолкала канонада. Первой замолчала крепость. Батареи продолжали забрасывать её снарядами. Три дня с рассвета до вечера батареи обстреливали крепость. Оттуда отвечали довольно часто лишь в первый день. Потом беспокоили реже, но стали открывать огонь по ночам.

Сенявин пытался убедить осаждённых сдать крепость, послал к Миолету офицера. Француз высокомерно ответил, что переговоры ни к чему не приведут. Обстрел возобновился с новой силой, и спустя два дня Сенявин снова направил парламентёра, поручика Маслова.

— Передайте коменданту: дальнейшее пролитие крови бесполезно. Ежели они не сдадутся теперь, капитуляцию от них принимать не буду.

Из крепости вышел офицер и опять надменно ответил, что комендант не видит надобности вести переговоры.

Теперь Сенявину пришла мысль возвести батарею на албанском берегу, он решил послать туда именно турок.