Русская эскадра потерь в кораблях не имела, но все они получили тяжкие повреждения. Особенно пострадал «Азов». Часть палубы выгорела, стеньги и реи были перебиты и расщеплены, паруса висели клочьями, в бортах зияло 153 пробоины. На долю «Азова» пришлась половина уничтоженных неприятельских кораблей.
Действиями Михаила Лазарева восхитился Нахимов.
«Любезный друг, — писал он Михаилу Рейнеке, — я до сих пор не знал цены нашему капитану. Надобно было на него смотреть во время сражения, с каким благоразумием, с каким хладнокровием он везде рас поряжался. Но у меня не хватает сил описать все его похвальные дела, и я смело уверен, что русский флот не имел подобного капитана».
За особые отличия в бою матросов и офицеров «Азова» кораблю впервые в истории русского флота был присвоен кормовой Георгиевский флаг, а его командир М. Лазарев произведён в контр-адмиралы. В списке отличившихся мы видим лейтенанта Нахимова, мичмана Корнилова, гардемарина Истомина. В этом сражении проявился высокий патриотизм русских моряков, их беззаветная храбрость и бесстрашие, а также верность долгу в поддержке своих союзников.
В ходе боевых действий Средиземноморской эскадры выявился облик Лазарева — молодого флотоводца. Вскоре он возглавляет эскадру, которую привёл в мае 1830 года в Кронштадт без захода в какой-либо иностранный порт.
В феврале 1832 года контр-адмирал Михаил Петрович Лазарев назначается начальником штаба Черноморского флота.
В конце 1831 года в результате происков англо-французской дипломатии возник вооружённый конфликт между Египтом и Турцией. Против турецкого султана выступил его подданный египетский паша Мехмет-Али. В ходе военных действий турецкие войска потерпели ряд поражений, и египетская армия двинулась в направлении Константинополя. Попав в критическое положение, турецкий султан Махмуд I обратился за помощью к европейским державам. Европа отвернулась от султана, и на помощь пришла Россия. Уже в октябре 1832 года было отдано распоряжение о срочной подготовке эскадры кораблей для посылки в Константинополь. Вначале командовать эскадрой предписано было Грейгу, но тот, явно испугавшись ответственности, струсил и донёс начальнику Главного морского штаба А.С. Меншикову, что кораблей, годных для похода, мало, а сам он «по состоянию здоровья» не может возглавлять эскадру. В категорической форме Грейгу было предписано вооружить корабли, а вместо него назначен контр-адмирал М. П. Лазарев. Вступив в командование эскадрой, Михаил Петрович принимает ряд срочных мер для резкого повышения боеготовности кораблей. Учтя всю важность предстоящего похода, особое внимание он обращает на оснащение кораблей и боевую подготовку экипажей.
Обстановка в Турции тем временем осложнилась: египетские войска приближались к Константинополю. В конце января 1833 года Турция обратилась за помощью к русскому посланнику в Константинополе Бутеневу. 1 февраля М. Лазарев получает от него письмо — турки срочно просят прислать русскую эскадру и с ней 3—5 тысяч войска, а уже утром 2 февраля корабли вышли в море. Войска Лазарев взять не успел, так как их не было в это время в Севастополе, и он просил Меншикова по прибытии срочно направить их в Константинополь.
8 февраля на Константинопольском рейде бросили якоря русская эскадра в составе девяти кораблей под командованием контр-адмирала М. П. Лазарева. Внезапное появление кораблей вызвало переполох в английской и французской миссиях, которые начали подстрекать султана. На борт флагманского корабля прибыли представители султана с толмачом:
— Ваше превосходительство... Султан весьма благодарит за присланную помощь, но просит, пусть русская эскадра перейдёт из Босфора в Сизополь, и там находится, мы дадим знать, когда потребуется ваша помощь.
Лазарев прекрасно понимал, кто стоит за спиной султана, кому необходимо удалить русскую эскадру из проливов, и решил ни при каких обстоятельствах не покидать проливную зону, занимавшую ключевое положение в бассейне Чёрного моря.
— Передайте высокочтимому султану, что на кораблях совсем нет воды пресной, команды устали от сильных штормов, — лукаво говорил Михаил Петрович.
Султан продолжал настаивать на выходе кораблей и с ним даже согласился русский посланник и представитель царя в Турции, генерал-лейтенант Муравьев. Тогда предлогом для задержки в проливах Лазарей избрал противные ветры, якобы затрудняющие съёмку с якоря кораблей эскадры.
Не поддаваясь требованиям турок уйти из Босфора, не слушая советов Меншикова, Бутенева и Муравьёва выполнить это требование, Лазарев реально оценил обстановку и твёрдо настоял на своём решении сохранить полный контроль над проливами.
Предыдущий опыт трёх кампаний в Средиземноморье дал ему немало уроков коварства Англии и Франции при совместном решении сложных международных вопросов. Для него было ясно одно: уйди русские из Босфора, Турция была бы разгромлена руками египтян, а Англия и Франция овладели бы Босфором и Дарданеллами. Дальнейшие события полностью подтвердили прозорливую политику М. П. Лазарева.