Исторические портреты

Екатерина имела смутное представление о географии, но уловила значимость затеваемого предприятия. Недавно она читала записку Ломоносова.

   — Пусть будет по-вашему, но для пользы сим экспедициям инструкции строгие, по всей науке, сочините для исполнения.

В начале мая поступил высочайший указ коллегии, и на следующий день она заседала. Как обычно, в последнее время главенствовал старший по званию, но не по знанию дела дряхлый адмирал Иван Талызин.

Монотонным голосом Талызин зачитал указ Екатерины. Сообщая «о преполезном открытии доныне неизвестных разных островов», императрица повелела «нашей Адмиралтейской коллегии, по представлению губернатора Чичерина исполнить, отправить немедленно туда по своему рассуждению, сколько надобно офицеров и штурманов, поруча над оными команду старшему, которого бы знание в морской науке, и прилежание к оной известно было».

Экспедиции Чичагова и Креницына направлялись «в наивящем секрете, не объявляя до времени сего указа Сенату».

Меры предосторожности были нелишними. После Великой Северной экспедиции и открытия берегов Америки в Европе начали проявлять повышенный интерес к успехам русских мореходов.

Петру Креницыну вменялось по возможности следить, не объявится ли в Великом океане экспедиция Василия Чичагова из Северного океана.

Вскоре по представлении Адмиралтейств-коллегии, полностью одобрившей идею Ломоносова, Екатерина подписала секретный указ:

«Для пользы мореплавания и купечества на восток наших верных подданных за благо избрали мы учинить поиск морскому проходу Северным океаном и далее...»

Вызванному в Петербург Чичагову адмирал С. Мордвинов объявил высочайший указ о присвоении звания «капитан бригадирского ранга», или, по-флотски, «капитан-командора».

— Екатерина жалует тебя в кредит, — пошутил Мордвинов, поздравляя Чичагова, — садись, читай покуда секретную инструкцию.

Непривычно чувствовал себя Чичагов. Вокруг сидели умудрённые адмиралы — Талызин, Спиридов, Нагаев, граф Чернышёв. Но не привык Василий к подобострастию, вида не подавал. Он понял, что согласно инструкции в Архангельске уже строились три судна для похода на Север. Оттуда же отправлены на Шпицберген материалы и припасы для базирования отряда. Следующей весной надлежало выйти на поиски прохода на восток Ледовитым океаном.

   — Ежели не всё уловил, копию тебе вручим, сберегай её надёжно, — предупредил Мордвинов. — Без промедления отъезжай в Архангельск. Там ждут тебя командиры Бабаев да Панов. Ежели какая заминка, сноситься будешь только со мной.

В Архангельске на стапелях Соломбальской верфи уже высились корпуса трёх судов, построенных для плавания во льдах. Командиров судов, бывалых моряков, капитанов 2-го ранга Василия Бабаева и Никифора Панова, Чичагов знал раньше по участию в Семилетней войне.

На Шпицберген отправлено специальное судно-гукор «Святой Михаил», с запасами провизии и материалами для вояжа, под командой унтер-лейтенанта Матвея Рындина.

Вскоре суда спустили на воду, начали оборудовать и достраивать на плаву. Суда назвали по имени капитанов: «Чичагов», «Бабаев», «Панов». Теперь все они дневали и ночевали на судах. Надо было спешить покинуть Архангельск до ледостава.

В конце августа отряд покинул верфи и 5 сентября бросил якоря в Екатерин-гавани, у выхода из Кольского залива.

В полярную ночь моряки продолжали готовить суда к плаванью во льдах. Чичагов обговаривал разные случаи при нахождении в туманах, при шквалах и штормах.

   — Наиглавное, не терять друг дружку, — постоянно напоминал он подопечным. — Чуть что — сигналить мне без промедления, — беречь людей от непогоды.

На картах капитан-командор прокладывал маршрут, выспрашивал у местных моряков-старожилов, бывавших прежде на Шпицбергене, особенности пребывания в тех местах.

Наконец, 8 мая 1765 года под Андреевским флагом отправилась в далёкий путь первая русская Арктическая экспедиция. На этот раз военным морякам выпала честь послужить русской науке.

Море Баренца встретило моряков весенними штормами, вперемежку е моросью, туманами и снежными зарядами. Благо, почти всё время задувал ветер южных румбов, и спустя три недели суда, расталкивая битый лёд, вошли в бухту Клокбай на Шпицбергене. На берегу залива виднелись две избушки, сложенные из плавника, приткнувшись к берегу, наполовину во льду, высилось судно. Вокруг него, радостно размахивая шапками, толпился его экипаж.

Чичагов шёл до берегового припоя на шлюпке, а потом по льду добрался до суши.

   — Лейтенант Рындин, — первым представился командир гукора.

Он обстоятельно доложил о зимовке, почти все матросы и он сам хворали, не хватало плавника для обогрева. Осмотрев запасы провизии, Чичагов распорядился пополнить судовые резервы.

Он подробно расспросил Рындина об условиях плавания к западу от Шпицбергена. Лейтенант, не раз бывавший на Шпицбергене, общался с голландскими и датскими шкиперами-китоловами, рассказал, что те промышляют к северу не далее миль на сотню.