Исторические портреты

По возвращении вскоре на Воронежской судоверфи сошёл со стапелей построенный по чертежам Петра русскими умельцами первый линейный корабль «Предистинация», что суть «Предвидение».

Вскоре один за другим сходили со стапелей Воронежа корабли, галеры, бомбардирские суда, бригантины для Азовского флота...

Ранним июньским утром 1699 года наместник султана в Керчи всполошился. На рейде вдруг объявилась русская эскадра в 11 вымпелов. Азовский флот провожал в Константинополь 46-пушечный корабль «Крепость» с посольством к султану для замирения.

Но Азов лишь узкая калитка к морским просторам, южные ворота ещё крепко держит на запоре Порта. За её спиной стоит Франция. С ними совладать нынче непросто. Да и неблизкий путь лежит отсюда к древним гнездовьям Руси. Намного ближе шумит ветрами Балтика, по которой в древности хаживали ещё новгородцы. Там надобно воевать крепость Нарву — ворота к морю.

Переговоры с турками затянулись, и лишь в августе нового, 1700 года гонец из Константинополя привёз весть о мире. На следующий же день Пётр отправил в Швецию послание королю Карлу XII о начале военных действий «за многие их свейские неправды... и подданным за учинённые обиды...». Войска двинулись к Нарве, но вдруг в Дании неожиданно высадилась армия Карла XII. Союзники России, Дания и Саксония, пошли на попятную. Однако осада Нарвы затянулась, не хватало пороху, пушек. К стенам крепости подошли хорошо обученные войска короля, и русская армия отступила, потерпев поражение.

Неудача под Нарвой не сломила дух Петра.

Войска, отходившие из-под Нарвы в «конфузии», привели в порядок, построили укрепления. Новые пушки лили из церковных колоколов, и на следующий год армия получила 300 новых орудий. На Белом море по указанию Петра спешно достраивали Ново-Двинскую крепость для обороны Архангельска.

В июне 1701 года в устье Двины объявилась шведская эскадра вице-адмирала Шеблата из семи кораблей.

Захваченные в плен русские рыбаки Иван Рябов и Дмитрий Борисов привели непрошеных гостей под стены новой крепости, о которой шведы не знали. Шнява и галиот сели на мель, и их уничтожили огнём крепостных орудий. Остальные шведские корабли убрались восвояси. А в Лифляндии потерпел поражение Шлиппенбах. Вручая Шереметеву награды за первые победы, царь сказал:

— Сия виктория, господин фельдмаршал, надеюсь, не последняя. Мыслю воевать шведа. Начать там, где нас не ждут, на Ладоге и далее в Неве. Первым штурмовать Орешек, стало быть Нотебург, а затем Ниеншанц, дабы выйти в залив Финский.

Ещё не сошёл снег, а Пётр с пятью батальонами гвардии выступил из Москвы на дальний север — к Архангельску. Там скоро и скрытно уже построили два малых фрегата. В августе флотилия из 13 судов с войсками вышла в Белое море, якобы к Соловецкому монастырю, а пошла на запад к местечку Нюхча. Оттуда вдоль широкой, заранее скрытно прорубленной просеки на плечах солдат и согнанных мужиков втайне от шведов тащили два малых фрегата и одиннадцать других судов. Рубили просеки, мостили стволами гати, Летели не только сучья и щепа, но и головы за малейшее неповиновение. Люди гибли от болезней и истощения. Могильными крестами обвеховалась «государева дорога».

Но и в этой тяжкой, порой непосильной работе Пётр был среди простых людей. Не менее, а подчас и более трудился он, заражая своим примером окружающих. И днём и ночью был на ногах, не только сказом, а и показом сметал невзгоды на пути. На привалах присаживался к походной поварне и ел кашу с солдатами из одного котла. Не прошло и двух недель, как перетащили корабли на сто вёрст от Белого моря до Онежского озера.

Пять недель спустя крепость Орешек, запиравшая вход к Неве и на Балтику, была взята русскими войсками. «Таким образом, через помочь Божью отечественная крепость возвращена, которая была в неправедных неприятельских руках 90 лет, — писал Пётр, — правда, что зело жесток этот орех был, однако же, слава Богу, счастливо разгрызен...» И назвал крепость Шлиссельбургом — ключом городом.

Следующей весной русские войска после штурма заставили капитулировать крепость Ниеншанц в устье Невы. Утром 2 мая 1703 года Преображенский и Семёновский полки заняли крепость. Вечером, едва начались торжества по случаю победы, в палатку Шереметева вбежал поручик:

   — Ваша светлость, сторожевые посты доложили: на взморье неприятельская эскадра!

   — Передай немедля поднять на крепости шведский флаг, — ответил быстро фельдмаршал и бегом направился к Петру.

...Вице-адмирал Нумере, как обычно, едва сошёл лёд в Финском заливе, привёл эскадру к Ниеншанцу. Встречный ветер гнал воду в залив, значит, устье реки обмелело...

«Крепость должна иметь надёжную опору с моря, эти русские просочились уже в Ладожское озеро».

   — Господин вице-адмирал, в Ниеншанце всё в порядке, на крепости наши флаги, — доложил капитан.

Нумере довольно кивнул головой и ответил:

   — Передать на корабли — салютовать крепости и становиться на якоря.

Едва смолкли корабельные пушки, крепостная артиллерия Ниеншанца, как положено, приветствовала приход шведской эскадры.