Исторические портреты. 1613 — 1762. Михаил Федорович — Петр III

К столу, за которым сидел Пожарский, подошел донской атаман. Тоже протянул письменное мнение. Князь Дмитрий Михайлович спросил его:

— Что это ты подал, атаман?

— О природном царе Михаиле Федоровиче.

Нужно сказать, что подобные «писания» в пользу Михаила еще накануне подавали группы дворян, богатых купцов, казаков, жителей Северской земли. В литературе распространено мнение, что решение собора в пользу Романова предопределила позиция казаков. Конечно, она сыграла свою роль.

«Повесть о Земском соборе 1613 года», составленная, вероятно, по свежим следам событий, сообщает данные, свидетельствующие в пользу мнения о большой, если не решающей роли казаков в царском избрании. Она, между прочим, описывает «столы честныя и пиры многия на казаков», которые давал Трубецкой, мечтавший, как и некоторые другие вельможи, о царской короне. Но те, кого он с надеждой угощал, всерьез на него как на возможного кандидата не смотрели: «казаки же, честь от него принимающе, ядяще, и пиюще, и хваляще его лестию, а прочь от него отходяще в свои полки браняще его и смеющеся его безумию такову».

Бояре тянули время на соборе, стремясь решить вопрос о царе «втаи» от казаков и дожидаясь их выезда из Москвы. Но те не только не уезжали, но вели себя активней. Однажды, посоветовавшись «всем казацким воинством", они послали до пятисот человек к Крутицкому митрополиту. Насильно, выломав ворота, ворвались к нему во двор и „грубными словесы“ потребовали:

— Дай нам, митрополит, царя государя на Росию, кому нам поклонитися и служити и у ково жалованья просити, до чево нам гладною смертию измирати!

Испуганный митрополит, «бежа через хоромы тайными пути к бояром», сообщил им:

— Казаки хотят мя жива разторгнути, а прошают на Росию царя.

Бояре и дворяне спешно созвали депутатов на собор. Пригласили казаков, и их атаманы повторили казацкое требование о скорейшем избрании царя. Бояре пытались лавировать:

— Царские роды минушася, но на Бога упование возложим и по вашей мысли, атаманы, и все войско казачье, кому быти подобает царем: но толико из вельмож боярских.

Далее следует перечень названных выше восьми бояр.

— Толико ли, — спрашивали казаки, — ис тех вельмож по вашему умышлению изобран будет?

— Да, ис тех изберем и жеребьем, да кому Бог подаст.

— Князи и боляра и все московские вельможи! — возражал на соборе казачий атаман. — Не по Божий воли, но по самовластию и по своей воли вы избираете самодержавного. Но по Божий воли и по благословению благовернаго, и благочестиваго, и христолюбиваго царя государя и великого князя Федора Ивановича всея Руси при блаженной его памяти, кому он, государь, благослови посох свой царской и державствовать на Росии князю Федору Никитичу Романову. И тот ныне в Литве полонен. И от благодобраго корене и отрасль добрая и честь — сын его князь Михайло Федорович. Да подобает по Божий воли на царствующем граде Москве и всея Русии да будет царь государь и великий князь Михайло Федорович всея Русии.

Бояре, по словам автора повести, «все страхом одержими и трепетни трясущеся, и лица их кровию пременяющеся". Все молчали, только И. Н. Романов возразил:

— Тот князь Михайло Федорович еще млад и не в полнеем разуме. Кому державствовати?

— Но ты, Иван Никитич, — услышал ответ он, — стар, в полне разуме, а ему, государю, ты по плоти дядюшка прироженный; и ты ему крепкий потпор будеши.

Настойчивость казаков возымела действие. Но дело не только в ней. Кандидатура Михаила в конце концов устроила большинство депутатов собора. Действительно, сыграли свою роль родство с династией Рюриковичей-Калитовичей, хотя бы и по женской линии; имя отца Филарета, митрополита, по решению первого самозванца, патриарха — по воле второго (а среди депутатов, тех же бояр, дворян, казаков, немало было «перелетов», сторонников обоих «воров»). В Михаиле многие, прежде всего представители низов, увидели «доброго" царя, имея в виду нрав, сходный с тем, которым судьба наделила его двоюродного дядю, царя Федора Ивановича.

Окончательный приговор о царе состоялся 21 февраля, ровно полтора месяца спустя после первого заседания собора. До избрания по стране ездили посланные собором представители, выясняя по городам и уездам мнение народа о намеченном кандидате. К назначенному дню приехали в Москву и они, и отставшие выборные депутаты собора, в том числе князь Ф.И. Мстиславский и иные бояре, из членов «семибоярщины", приверженцев поляков и самозванцев. Народ, по сообщениям представителей, с радостью приветствует кандидатуру Романова.

Итак, в первое воскресенье Великого поста, 21 февраля, Земский собор провел последнее заседание. Представители всех чинов подали письменные мнения. Сошлись в едином: царем быть Михаилу Федоровичу Романову. После этого от собора на Лобное место Красной площади, заполненной от края до края народом, вышли Феодорит, рязанский архиепископ (патриарший престол пустовал — бесстрашного Гермогена поляки уморили голодом в тюрьме), келарь Авраамий Палицын, Новоспасский архимандрит Иосиф и боярин Василий Петрович Морозов. Спросили:

— Кого вы хотите в цари?