Исторические портреты. 1762-1917. Екатерина II — Николай II

В Петербурге николаевского времени устраивалось и множество менее торжественных балов, в которых охотно участвовал сам император. Это также способствовало росту его популярности. Особенно веселились в менее чопорном, чем Зимний, Аничковом дворце. В первые двадцать лет царствования Николай не пропускал там почти ни одного рождественского маскарада, с удовольствием танцевал, ухаживал за дамами. Рассказывали анекдот, что однажды на маскараде он сильно увлекся одной из масок, оказывал ей всяческие знаки внимания и наконец пригласил в свою карету. Каково же было изумление императора, когда, сняв маску, он узнал в избраннице свою дочь, великую княжну Марию Николаевну, таким образом подшутившую над отцом. Было ли так на самом деле или нет, не столь уж важно. Интереснее другое — подобные анекдоты вполне укладывались в тогдашние представления об императоре. А. О. Смирнова-Россет свидетельствовала, что одной из самых «блистательных» была зима 1845 года. «Государыня была еще хороша, прекрасные ее плечи и руки были еще пышные и полные, и при свечах, на бале, танцуя, она затмевала первых красавиц. В Аничковом дворце танцевали всякую неделю в белой гостиной; не приглашалось более ста персон. Государь занимался в особенности баронессой Крюднер, но кокетствовал, как молоденькая бабенка, со всеми и радовался соперничеством Бутурлиной и Крюднер».

Интимная жизнь императора

На протяжении всей своей жизни Николай нежно и с подчеркнутым вниманием относился к жене. Это тоже входило в создаваемый им образ императора-рыцаря, человека благородного и чистого во всех своих помыслах и поступках. Однако это вовсе не мешало ему иметь сердечные увлечения на стороне. По свидетельству хорошо осведомленных современников, Николай и не думал стыдиться своих мимолетных увлечений и «бесцеремонно» называл их «дурачествами», дав им оригинальные наименования «васильковых дурачеств», с тех пор как услыхал, что Ф. И. Тютчев поэтически назвал их «des bluettes» (васильки).

Вот одно из них. Как известно, Николай любил по утрам один гулять по Дворцовой набережной, проходя ее по нескольку раз взад и вперед. Во время одной из прогулок его внимание привлекла девушка с нотами. Встретив ее несколько раз, император решил с ней поговорить. Познакомился. Попросил приглашения в гости. Отправился по указанному адресу, думая, что девушка не знает, кто он. Поднялся по лестнице. Стучит, дверь открывает кухарка и говорит, что не велено никого принимать — ждут государя. Николай улыбнулся и сказал кухарке: «Ну так скажи своей… королеве-барышне, что она дура!» Повернулся и ушел.

Однако не всегда его настроение было столь благодушным. Николай не способен был смириться с отказом в его притязаниях, и если такое случалось, навсегда запоминал имя своей обидчицы.

А. И. Соколова, воспитанница Смольного института и личная пансионерка Николая I, вспоминала следующую историю, рассказанную ей самой героиней эпизода много лет спустя.

Молодая и очень красивая девушка влюбилась в офицера Преображенского полка князя Несвицкого. Сошлась с ним, но князь не хотел жениться, так как не имел собственных средств, а мать была против этого брака. Вмешался брат императора великий князь Михаил Павлович, который дал деньги на свадьбу и был на ней посаженым отцом. Однако жизнь супругов не сложилась, и муж открыто изменял жене. Николай увидел Несвицкую на одном из балов. «Замечательная красота княгини Софьи, — рассказывала А. И. Соколова, — бросилась в глаза императору, и он, стороной разузнав подробности ее замужества и ее настоящей жизни, сделал ей довольно щекотливое предложение, на которое она ответила отказом». Николай сперва принял его «как доказательство любви княгини к мужу и желание остаться ему непоколебимо верной». Однако он ошибся: молодой женщине он просто не понравился как мужчина. Через два года она сошлась с флигель-адъютантом Н. Бетанкуром. Узнав об этом, Николай был сильно разгневан. Бетанкур, как «человек практический», понял, что «хорошеньких женщин много, а император один, и через графа Адлерберга довел до сведения государя, что он готов навсегда отказаться от связи с княгиней Несвицкой, лишь бы не лишаться милости государя». Шли годы, княгиня состарилась, почти ослепла, осталась без средств и подала прошение на высочайшее имя с просьбой о помощи. Николай решительно отказал: «Этой?! Никогда… и ничего». Однако, кроме подобных историй (рассказов о них сохранилось немало), в которых подчас трудно отличить сплетни от реальных событий, у Николая были и более серьезные увлечения. Длительные и прочные отношения связывали его с фрейлиной Варварой Аркадьевной Нелидовой, известной красавицей, по странному стечению обстоятельств племянницей Е. И. Нелидовой, фаворитки его отца Павла I.