Исторические портреты

Логическим продолжением Смоленского сражения стал бой 7 августа у Валутиной Горы (в разных источниках он называется еще при Лубине, при Гедеонове, при Заболотье). После оставления Смоленска 1-я Западная армия отходила на восток по Пореченской дороге, а 2-я Западная армия – по Дорогобужской дороге. Барклай-де-Толли, опасаясь вновь оказаться отрезанным от Багратиона, решил ночью перейти двумя походными колоннами на Дорогобужскую дорогу. Перекресток дорог находился у деревни Лубино.

Поскольку приходилось опасаться, что французы могут первыми выйти на этот перекресток, Барклай-де-Толли приказал отряду генерала А.А. Тучкова (два егерских, один пехотный, Елисаветградский гусарский, три казачьих полки, рота конной артиллерии; всего 3 тысячи человек) форсированным маршем оторваться от армии и выйти к Лубино.

Французы же навели в ночь на 7-е число переправу через Днепр севернее Смоленска. На рассвете пехотные корпуса М. Нея и Ж.А. Жюно, два кавалерийских корпуса маршала И. Мюрата перешли реку. Утром первым бой с русскими завязал Ней. Вскоре французы оказались перед отрядом Тучкова, который занял позицию у реки Колодня по обеим сторонам дороги. Обе стороны ввели в бой большие силы.

Близ Валутиной Горы разыгралось нешуточное сражение: французы назвали его «Битвой в девственных лесах». В числе войск, прибывших на усиление отряда Тучкова, оказалась 3-я пехотная дивизия. Ей пришлось в тот день с успехом сразиться с французами у деревни Заболотье. Дело закончилось в итоге тем, что 1-я русская Западная армия вышла на Московскую дорогу и 9 августа соединилась с багратионовской армией.

В грамоте о пожаловании П.П. Коновницына титулом графа Российской империи о той его заслуге перед Отечеством говорилось кратко: «7-го при Любовичах, где командовал многим числом войск и удержал место…»

Его 3-я пехотная дивизия отличилась стойкостью и под Смоленском, и под Валутиной Горой. Она потеряла здесь 240 человек убитыми, 1150 – ранеными и 400 человек пропавшими без вести.

…Главнокомандующий М.И. Голенищев-Кутузов по достоинству ценил Коновницына. Вечером 16 августа он назначил его начальником общего арьергарда 1-й и 2-й Западных армий (Главной армии), отступавших от Вязьмы к Можайску. На рассвете следующего дня французы заняли Вязьму и пошли в преследование уходящего в сторону Москвы противника. И тут они наткнулись на русский арьергард.

Казалось, что по силам арьергард (30 тысяч человек) кутузовской армии большого впечатления на неприятеля не производил. Основу его составляла 3-я пехотная дивизия, усиленная 9 егерскими полками с одной батарейной и 2 конными ротами артиллерии. Зато главнокомандующий выделил для прикрытия отхода главных сил много легкой конницы: Ахтырский и Изюмский гусарские, Польский и Литовский уланские полки дополняли несколько казачьих полков под начальством донского генерал-майора И.К. Краснова. В итоге войск набиралось на хороший, усиленный корпус, собранный из состава 1-й Западной (больше) и 2-й Западной армий.

Арьергард преследовал вражеский авангард под начальством маршала Мюрата, большого мастера преследования противника. Он имел 60 кавалерийских эскадронов при 18 орудиях, пехотные части. То есть Мюрат имел более чем достаточно конницы, чтобы в ходе «дорожных» столкновений с Коновницыным угрожать его флангам. Кроме того, полководца наполеоновской кавалерии всегда могли подкрепить другие корпуса Великой армии, следовавшие по дороге вслед за авангардом.

В первом же арьергардном бою Коновницын при малочисленности имеемой артиллерии начал маневрирование войсками. Бой в тот день шел до поздней ночи, и маршалу Иоахиму Мюрату, королю Неаполитанскому, так и не удалось охватить кавалерией русский заслон. Глубокой ночью арьергард оторвался от преследователей, уходя на восток по Бельской дороге.

Благодаря стойкости и искусным действиям арьергарда Главная русская армия отходила в полном порядке, без потерь и получила возможность спокойно развернуться на бородинской позиции. Вместе с войсками двигался большой обоз с армейскими тяжестями и ранеными, отсталые и беженцы со скотом.

До самого поля Бородина арьергарду пришлось день за днем отбивать вражеские атаки. Недаром Петр Петрович пообещал М.И. Голенищеву-Кутузову, что французы могут «перешагнуть» через арьергард, только «проглотив его». Порой на дороге от Вязьмы до Бородина гремели залпы многих десятков орудий, но итог дня был все тот же: авангарду Великой армии все никак не удавалось сбить со своего пути арьергард русских, разбить его или хотя бы отрезать часть сил Коновницына и истребить их. Современник напишет:

«Духовенство с иконами и хоругвями, окруженное молящимся народом, с непокрытыми и поникшими головами, шло посреди полков Коновницына, стройных, но безмолвных и печальных…»

О том, как велись арьергардные бои по пути отступления Главной армии, можно увидеть на столкновении 21 августа при селе Полянинове. Главнокомандующий предписал генерал-лейтенанту П.П. Коновницыну продержаться здесь хотя бы четыре часа. Начальник арьергарда доносил по команде: