Исторические портреты

Таким образом, соединение с Чичаговым было бы совершено и все пункты, возможные для переправы Наполеона, были бы обеспечены, и армию его можно было бы остановить на несколько дней; куда бы он ни сунулся, везде действовать было возможно с соединенными силами…

Сражение же при Студенке делает мало чести графу Витгенштейну. Имея перед собой один корпус Виктора, расстроенное войско и переправу трудную, ему следовало в этот день действовать решительнее.

Кутузов говорил, что отдельные действия Витгенштейна оправдать нельзя, а могут оне только прощаться ради тогдашней славы его, ради изгнания неприятельской армии из России и совершенного поражения ее в других пунктах, что Бог довершит то, что не умели сделать отдельные русские генералы…»

Как резюме, можно сказать следующее. Французский император, великий полководец своей эпохи, на Березине тактически переиграл своих соперников. Для него в той ситуации главными были: адмирал П.В. Чичагов со своей свежей 3-й Западной армией и генерал от кавалерии П.Х. Витгенштейн со своим отдельным корпусом, усилившимся и сохранившим свою реальную силу. И бывший морской министр России, и «спаситель града Петрова» оказались в чистом проигрыше в той «шахматной партии», которую им разыграл Наполеон Бонапарт.

Общественное мнение в той березинской неудаче, в общем-то, пощадило Витгенштейна во многом благодаря покровительству будущему генерал-фельдмаршалу со стороны императора Александра I. Хотя современники-мемуаристы в этом единодушия не высказывали.

«Козлом отпущения», если так можно выразиться, стал адмирал Чичагов, бывший в 1807–1811 годах морским министром России. И оказавшийся по высочайшей воле того же Александра I командующим сперва Дунайской армией (он принял ее уже после победоносного окончания войны с турками), а затем 3-й Западной армией. Обвинения в том, что он стал главным виновником бегства Наполеона, вынудили Чичагова после войны покинуть Отечество и провести остаток жизни, а это не одно десятилетие, за границей.

К слову говоря, адмирал П.В. Чичагов не признавал себя единственным виновником того, что хитрый и опытный тактик Наполеон «продрался» через Березину у Студянки, оставив противников, как говорится, «с носом», устроив им ложную переправу через реку у Борисова. Чичагов в свое оправдание, среди прочего, писал:

«…Наступило 15 ноября. Семь дней, как мы стояли на Березине; в продолжение пяти дней сражались мы с авангардом, потом с разными корпусами большой французской армии.

Ни Витгенштейн, ни Кутузов не явились. Они оставили меня одного с ничтожными силами против Наполеона, его маршалов и армии, втрое меня сильнейшей, тогда как сзади меня был Шварценберг и восставшее польское население.

Условленное наше соединение с тем, чтобы нанести решительный удар неприятелю, очевидно не удалось…»

Историки по сей день дискутируют о том, кто больше, а кто меньше виноват в том, что Наполеон с остатками своей Великой армии смог «улизнуть» с берегов Березины. Но здесь, думается, стоит вспомнить слова А.И. Михайловского-Данилевского, официального летописца Отечественной войны 1812 года:

«Имя защитника Петрова града останется драгоценным для России, которая не забудет, что победы его, в горестные для нее минуты, в июне и июле 1812 года, были единственным ее утешением».

…28 декабря 1812 года главные силы кутузовской армии перешли пограничный Неман и начали свои Заграничные походы. Войска, подчиненные генералу от кавалерии П.Х. Витгенштейну, в январе следующего года, преследуя корпус маршала Макдональда, очищают от французов Восточную Пруссию и вступают в ее столицу Кенигсберг.

Главнокомандующий русской армией перед этим требовал от корпусного командира сделать все возможное, чтобы Макдональд со своими войсками не «вырвался» на соединение с главными силами неприятельской армии. Вернее – с остатками Великой армии. В этом, как писал Витгенштейну полководец князь Смоленский, состоит «главнейший предмет теперь Ваших действий».

Затем следует движение на сильную крепость на берегу Балтики – Данциг (ныне город Гданьск, Польша), которая блокируется и с суши, и со стороны моря. Сильный данцигский гарнизон вскоре оказался еще и осажденным. 27 февраля 1813 года русские полки под командованием Витгенштейна вступают в Берлин, столицу Пруссии.

Взятие у французов Берлина значило многое и, прежде всего, окончательное «склонение» Прусского королевства к естественному в той исторической ситуации союзу с Россией в войне с наполеоновской Францией. Главнокомандующий русской армией поздравил с большим успехом Витгенштейна, среди прочего отметив следующее:

«…Приятно нам здесь слышать и о рвении наших добрых союзников. Над всяким войском первые дела имеют большое влияние, и победа, ныне Вами одержанная, подымет дух пруссаков и, надеюсь, сделает их теми, каковы они были при Фридрихе втором, и этим мы обязаны Вам».