Исторические портреты

Войско вывел в поле сам князь Святослав. Он велел запереть городские ворота, чтобы никто из воинов не помышлял искать спасения в бегстве, а думал только победе. Русы не стали ждать наступления неприятеля, сами устремились вперёд. Византийцы начали отступать и только прибытие императора Цимисхия с «бессмертными» выправило положение. Шла упорная сеча. Напрасны были фланговые рейды византийской конницы: русы несли потери, но стояли.

То, чего не сумели добиться опытные византийские полководцы, сделали стихийные силы природы. С юг надвинулись на Доростол чёрные грозовые тучи. Шквальный ветер ударил в лицо русским воинам, пыль ослепила их, а потом хлынули потоки косого колющего дождя. Русские трубы протрубили отступление. Воины разом повернулись, закинули щиты за спину и неторопливо двинулись обратно к Доростолу. Греки не решились преследовать непобеждённого противника и беспрепятственно пропустили пехотные фаланги русов обратно в город.

Казалось бы, неудача? Погибло пятнадцать тысяч воинов… Потеряно двадцать тысяч щитов… Многие ранены и теперь не способны сражаться в полную силу… Но Святослав так не думал. Иного исхода сражения он не ждал. Разгромить оставшимися силами многотысячное, сытое и отдохнувшее войско императора Иоанна Цимисхия было невозможно. Но византийцам нанесены тяжёлые потери, рассеялись последние надежды императора на скорое завершение войны. Ещё немного выдержки, и Цимисхий сам запросит мира…

Так и случилось. Византийцы начали мирные переговоры. Условия были почётными. Князь Святослав соглашался сдать Доростол, уйти из Болгарии, а император обязался не только пропустить на родину его войско с оружием и добычей, но даже снабдить хлебом на дорогу. Хартия о мире была написана, и князь Святослав отправился на свидание с императором, чтобы скрепить мирный договор личной встречей. Описание этой встречи, сохранившееся в «Истории Льва Диакона», столетиями кочует по страницам исторических сочинений, потому что является единственным в своём роде: только из него потомки могли узнать о внешности князя Святослава и его поведении.

Не два облечённых властью правителя встретились на дунайском берегу, а два взаимоисключающих мира, силой обстоятельств вынужденные договариваться один с другим…

«Император Цимисхий в позлащённом вооружении, на коне, подъехал к берегу Дуная, сопровождаемый великим отрядом всадников, блестящих доспехами. Святослав приплыл по реке на скифской ладье и, сидя за веслом, грёб наравне с прочими без всякого различия. Он был среднего поста, ни слишком высок, ни слишком мал; с густыми бровями, с голубыми глазами, с плоским носом; с бритою бородою и с длинными висячими усами. Голова у него была совсем голая, только на одной её стороне висел локон волос, означающий знатность рода; шея толстая, плечи широкие и весь стан довольно стройный. Он казался мрачным и свирепым. В одном ухе у него висела золотая серьга, украшенная карбункулом, а по обеим сторонам от него – двумя жемчужинами. Одежда на нём была простая, ничем, кроме чистоты, от прочих не отличная. Поговорив немного с императором о мире, сидя на лавке, он отправился обратно. Таким образом закончилась война греков с русскими…»

Может быть, именно после этого свидания и зародилась у императора вероломная мысль расправиться со своим опасным противником, не допустить возвращения Святослава на Русь. Это могли сделать или огненосные триеры[10] херсонского стратига, если русы будут возвращаться морем, или сабли подкупленных печенегов. Однако сразу этого сделать не удалось: чтобы ввести в заблуждение византийцев, Святослав отправил в Киев воеводу Свенельда с частью войска, а сам исчез неведомо куда. Позднее стало известно, что он остался зимовать в Белобережье, на одном из островов дунайской дельты. Не только забота о собственной безопасности руководила князем Святославом. Своим присутствием у границ Болгарии он хотел ободрить и поддержать болгар, с которыми расправлялся император Иоанн Цимисхий.

А для болгар действительно наступили тяжёлые времена. Восточная Болгария потеряла свою независимость. Царь Борис был низложен, ему было приказано сложить с себя царские регалии: пурпуровую шапку, вышитую золотом и жемчугом, багряную мантию и красные сандалии. Взамен утраченного трона Бориса пожаловали скромным византийским титулом магистра. Спешно переименовывались на греческий лад болгарские города. Преслава становилась отныне Иоаннополисом (в честь императора Цимисхия), Доростол – Феодорополисом (в честь жены императора). Замерла Болгария, скованная железными обручами византийских гарнизонов. Немногие осмеливались продолжать открытую борьбу с завоевателями.