Исторические портреты

Конечно, не только «необозримые равнины» остановили завоевателей: тысячекилометровые просторы Азии не стали для них препятствием. Завоевателей остановило героическое сопротивление русского народа и других народов нашей страны. В тяжкую годину Батыева нашествия было ни одного русского города, который бы сдался добровольно врагу, ни одного русского князя, который бы отправился на поклон к завоевателям.

Русские полководцы этого страшного времени…

Они сражались самоотверженно и умело, часто выбирали единственно возможную тактику войны, показывая ли личную храбрость и решительность, и не их вина, а беда, что сражаться приходилось с противником, многократно превосходящим по силам, имевшим опыт крупных военных кампаний и сражений. Они заслуживают того, о них благодарно вспоминали потомки!

Вопреки встречающемуся в исторической литературе мнению, русские князья не ограничивались обороной укреплённых городов, но сами выходили в «поле», пытаясь задержать завоевателей на границах своих княжеств.

Рязанский князь Юрий Ингоревич в начале зимы 1237 года, когда стало ясно, что не придёт помощь ни из Владимира, ни из Чернигова, всё же решил встретить завоевателей на границе своего княжества, «близ предел Рязанских». Там и была первая «сеча злая» рязанцев с ханом Батыем. «Едва одолели их сильные полки татарские», – отмечает автор «Повести о разорении Рязани Батыем». Потом шесть дней оборонялась против всего войска хана сама Рязань, столица княжества. Это была трудная оборона, предполагавшая умелое руководство немногими оставшимися силами – значительная часть рязанского войска погибла в битве у «пределов Рязанских». Только «в шестой день рано придоша погании ко граду, овии с огнём, инии с топоры, а инии с пороки, и с токмачи, и с лестницами, и взяша град Рязань месяца декабря в 21 день».

Великий князь владимирский Юрий Всеволодович тоже встретил завоевателей на границе своего княжества Он заранее сосредоточил все имевшиеся силы в стратегически важном пункте – под Коломной. Это было не только смелое, но и правильное решение: ордынцы в зимнем походе двигались по льду рек, путь вглубь Владимирского княжества лежал по Оке и Москве-реке, потому что дремучие леса Мещеры, по обе стороны реки Пры, почти безлюдные, были совершенно непроходимы для больших масс конницы с обозами и тяжёлыми осадными орудиями. А единственный речной путь запирала Коломна. Здесь было собрано великокняжеское войско во главе со старшим сыном великого князя – Всеволодом Юрьевичем. Летописец подчёркивает, что он пришёл к Коломне «со всеми людьми». Пришли остатки рязанских и пронских полков с князем Романом, ополчения отдельных городов (например, москвичи). Суздальский летописец утверждает Даже, что под Коломной были «новгородцы со своими вои» (возможно, речь идёт об отряде из Нижнего Новгорода).

Нашествие Батыя на Северо-Восточную Русь (1238)

Сражение было большим и ожесточённым, об этом единодушно писали летописцы: «бысть сеча велика», «бишася крепко», «у Коломны бысть им бой крепок». Сообщения русских летописцев находят неожиданное подтверждение в сочинении персидского историка Рашидаддина, современника монгольских завоеваний. К «городу Ике» (Коломне), оказывается, пошли все «царевичи», ранее штурмовавшие Рязань (Бату, Орда, Гуюкхан, Кулькан, Бури), причём «Кулькану была нанесена там рана, и он умер». При монгольских обычаях ведения боя, когда даже тысячники и темники, не говоря уже о ханах-чингизидах (потомках Чингисхана), управляли боем издали, находясь позади боевых линий, гибель «царевича» была возможно! лишь в крупном сражении, которое сопровождалось нарушением строя и глубокими прорывами противника.

Летописи сохранили имя владимирского воеводы, сражавшегося под Коломной, – Еремей Глебович. Сначала он был «во сторожех воеводою», потом – в большом полку, где и погиб, когда ордынцы «погнаша их к надолбам».

Оборону Москвы в январе 1238 года возглавил другой владимирский воевода – Филипп Нянка. Маленький городок на Москве-реке отчаянно отбивался, ордынцы штурмовали его «сообща» целых пять дней.

Во главе обороны столицы, города Владимира, стоял великокняжеский воевода Пётр Ослядякович. Как и другие воеводы, он сражался до последней возможности и погиб в бою…

План войны, которого придерживался великий князь владимирский Юрий Всеволодович, вполне соответствовал реальному соотношению сил и военной обстановке. Когда великокняжеское войско было разбито под Коломной. Юрий Всеволодович поручил оборону столицы воеводе Петру Ослядяковичу, а сам с дружиной уехал на север, за Волгу, чтобы собрать новое войско. Он разбил свой воинский стан на речке Сити, притоке Мологи. О смысле этого манёвра прямо говорит летописец: великий князь «еха на Волгу совокупляти вое противу татаром».