Исторические портреты

8 сентября на Альме разыгралось первое сражение в Крыму, закончившееся отступлением войск Меншикова. Русские полки отошли к западу. Путь к городу с севера оставался открытым для врага.

С момента появления вражеского флота вблизи Севастополя Корнилов принял неотложные меры по противодействию врагу: 2 сентября он определил диспозицию флота, отдал распоряжение о готовности кораблей, перевёл на берег первые батальоны, сформированные из моряков, отправил отряд в помощь войскам к Альме, организовал караульную службу в Севастополе, переключил всех мастеровых на строительство оборонительных укреплений. Ввиду того что союзники высадились к северу от города, наибольшее внимание было уделено защите Северной стороны. К началу сентября здесь имелось лишь одно старое сооружение, которое можно было легко обойти. На Северной стороне день и ночь строили укрепления. Остро встал вопрос: выходить ли флоту из Севастополя на сражение с противником в открытом море?

7 сентября Владимир Алексеевич пишет завещание: «Моя последняя воля».

Обращается к детям: «...мальчикам — избрав один раз службу государю, не менять её, а приложить все усилия сделать её полезную обществу... Лучшим примером для них в отношении последнего их дел, и дядя, и, могу смело сказать, — отец. Дочкам следовать во всём матери...

Благословляя жену и детей[31], я со спокойствием готов кончить, как жил для блага моей родины, которую Бог не оставит и которая, конечно, по окончании неправедно начатой с нею станет ещё выше в судьбах нации».

Утром 9 сентября Корнилов собрал военный совет, на котором присутствовали флагманы и командиры кораблей Черноморского флота. Корнилов настаивал — выйти флоту в море и дать бой противнику. Его мнение было поддержано несколькими адмиралами и командирами кораблей. Но большинство высказалось против предложения Корнилова и поддержало капитана 1-го ранга Зарина. Он предложил затопить часть кораблей на рейде для предотвращения прорыва вражеских эскадр в порт и усилить сухопутные части экипажами с затопленных кораблей.

В тот же день, когда на кораблях сыграли зарю, в вечерних сумерках писаря развозили на корабли приказ генерал-адъютанта Корнилова.

«По случаю ожидания сюда неприятеля, который, пользуясь своим численным превосходством, оттеснил наши войска и грозит атакой северному берегу Севастопольской бухты, следствием которой будет невозможность флоту держаться на позиции, ныне занимаемой, выход же в море для сражения с двойным числом неприятельских кораблей, не обещая успеха, лишит только бесполезно город главных своих за щитников, я, с позволения его светлости, объявляю следующие распоряжения, которые и прошу привести немедленно в исполнение... Корабли затопить на фарватере. Людей, оставшихся от затопленных кораблей и от стрелковых и абордажных батальонов, оставить на кораблях для действия артиллерии по балкам северного берега до тех пор, покуда потребуется, а потом составить из них батальоны, для усиления уже образованных».

Два дня спустя Корнилов обратился к защитникам Севастополя:

«Товарищи! Войска наши после кровавой битвы с превосходящим неприятелем отошли к Севастополю, чтобы грудью защитить его.