Исторические повести

– Предатели! Бей предателей! – понеслись солдатские возгласы.

– Стой, стой, братцы! – только и успел сказать князь Козловский.

Навалились солдаты, бросили послов на землю, стали бить сапогами и прикладами.

Вспомнил еще раз Пиль старую цыганку, дернулся и замер. Охал и стонал, хватаясь за пробитую голову, князь Козловский.

А кругом разносилось:

– Не сдадимся шведам!

– Не отступим!

– Животы положим, а со стыдом не уйдем!

«Ученики выучатся и отблагодарят своих учителей»

Солдаты готовились к новому бою. Однако генералы решили по-своему. В новый бой русская армия не вступила. Генералы договорились с королем Карлом о почетном отступлении.

Ночью через Нарову стали наводиться мосты. Затем рота за ротой русские войска принялись переходить на правый ее берег. Переправу охраняли Преображенский и Семеновский полки. С барабанным боем, с распущенными знаменами они последними перешли Нарову.

Весть о поражении русских войск застала Петра в Новгороде. Загнав лошадь, к царю примчался всадник.

– Что там? – спросил Петр.

– Конфузил, государь! – только и ответил прибывший.

Подошел Меншиков. Узнав о поражении русской армии, побледнел, стал причитать:

– Что же теперь? Как же оно будет!

– Цыц! – огрызнулся Петр.

– Святая Богородица, да за что же ты нас?! – не унимался Меншиков.

– Да умолкни ты, дурья башка! – закричал Петр. – От битья железо крепнет, человек мужает. Радуйся, дурак, науке. Чай, не первый раз со шведами бьемся. Дел-то посмотри сколько. Малому ли война научила? Эхма, только работай! Заводы строй, пушки лей, армия поди регулярная нужна, офицеры свои, генералы. Отстала Русь. Страна большая, а порядку мало. Попомни: ученики выучатся и отблагодарят своих учителей.

Глава вторая «Радуйся малому, тогда и большое придет»

«Государь, дозволь молвить»

Зима. Мороз. Ветер.

По завьюженной дороге несется резной возок. Подбрасывает седока на ухабах.

Разлетается из-под лошадиных копыт белыми лепешками снег.

Петр мчится в Тулу, едет на оружейный завод к Никите Демидову.

Демидова Петр знал давно, еще с той поры, когда Никита был простым кузнецом. Бывало, приведут дела Петра в Тулу, зайдет он к Демидову, скажет: «Поучи-ка, Демидыч, железному ремеслу».

Наденет Никита фартук, вытащит клещами из горна кусок раскаленного железа. Стучит Демидов по железу молотком, указывает Петру, куда бить. У Петра в руках молот. Развернется Петр, по указанному месту – бух! Только искры летят в стороны.

– Так его, так! – приговаривает Демидов.

А чуть царь оплошает, закричит Никита:

– У, косорукий!

Потом уже скажет:

– Ты государь, не гневайся. Ремесло – оно крик любит. Тут без крику – что без рук.

– Ладно уж, – ответит Петр.

И вот царь опять в Туле. «Неспроста, – думает Демидов. – Ой, неспроста царь пожаловал».

Так и есть.

– Никита Демидович, – говорит Петр, – про Нарву слыхал?

Не знает, что и сказать Демидов. Скажешь еще не так, только прогневаешь царя. А как же про Нарву не слыхать, когда все кругом шепчутся: мол, наломали нашему шведы бока.

Молчит Демидов, соображает, что бы ответить.

– Да ты не хитри, – говорит Петр.

– Слыхал, – произносит Демидов.

– Вот так-то, – отвечает Петр. – Пушки нужны, Демидыч. Понимаешь, пушки.

– Как же не понять, государь.

– Да ведь много пушек надобно, – говорит Петр.

– Понятно, Петр Алексеевич. Только заводы-то наши, тульские, хилы. Железа нет. Леса нет. Слезы, а не заводы.

Петр и Демидов молчат. Петр сидит на резной лавке, смотрит в окно на заводской двор. Там в рваных армяках и стоптанных лаптях двое мужиков тащат осиновое бревно.

– Вот оно, наше тульское раздолье, – говорит Демидов. – По бревнышку, по бревнышку, как нищие побираемся. – А потом наклонился к Петру и заговорил тихо, вкрадчиво: – Государь, дозволь молвить.

Петр встрепенулся, посмотрел на Демидова, произнес:

– Сказывай.

– Тут ездили мои людишки, – проговорил Демидов, – на Урал. И я, государь, ездил. Вот где железа! А леса, леса-то – что тебе море-океан, конца-краю не видно. Вот где, государь, заводы ставить. Оно сразу тебе и пушки, и бомбы, и ружья, и всякая другая надобность.

– Урал, говоришь? – переспросил Петр.

– Он самый, – отвечает Демидов.

– Слыхал про Урал, да ведь далеко, Демидыч, на краю земли. Пока заводы построишь, ого-го сколько времени пройдет!

– Ничего, государь, ничего, – убежденно заговорил Демидов. – Дороги проложим, реки есть. Что там даль – желание было бы. А что долго, так, чай, не один день живем. Глядишь, годка через два и уральский чугун, и уральские пушки – все будет.

Смотрит Петр на Демидова, понимает, что у Никиты думка давно об Урале. Не сводит глаз и Демидов с Петра, ждет царского слова.

– Ладно, Никита Демидович, – наконец произносит Петр, – быть по-твоему, отпишу указ, поедешь на Урал. Получишь денег из казны, людишек получишь – и с Богом. Да смотри у меня. Знай, нет сейчас в государстве иных дел, чтоб важнее горнорудных были. Памятуй. Подведешь – не пожалею.

Через месяц, забрав лучших рудокопных и оружейных мастеров, Демидов уехал на Урал.